Александр Дрыманов — начальник ГСУ СКР по Москве, ранее руководивший расследованием событий на юго-востоке Украины, а также в Южной Осетии, дал показания в суде по уголовному делу о коррупционных связях экс-руководителей СКР с подручными вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой). Генерал-майор юстиции заявил, что не получал взятки от своего бывшего заместителя Дениса Никандрова, а на действие гособвинения подготовил жалобу генпрокурору Юрию Чайке.
Генерал Дрыманов дал показания в Мосгорсуде по делу полковника СКР Михаила Максименко, обвиняемого в получении взяток, в том числе $500 тыс. за освобождение Андрея Кочуйкова (Итальянец) — ближайшего соратника вора в законе Захария Калашова. Сам Александр Дрыманов изначально не был заявлен свидетелем ни со стороны обвинения, ни защиты. Однако выступая в суде, прокурор Борис Локтионов дважды огласил материалы, из которых, в частности, следовало, что бывший замначальника ГСУ СКР по Москве Денис Никандров, также находящийся под следствием за коррупцию, в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве «сдал» ФСБ господина Дрыманова и экс-начальника следственного управления СКР Москвы по Центральному округу Алексея Крамаренко. Последнего, как предполагаемого посредника по эпизоду с попыткой освобождения Итальянца, арестовали. В свою очередь, уголовному преследованию генерала Дрыманова не дали ход.
Генерал Никандров утверждал, что в 2016 году он передал генералу Дрыманову карточку, на которой было €9 850. Таким образом, если верить обвиняемому, он отблагодарил своего начальника за содействие в назначении, а заодно заручился его поддержкой в будущем. Выступая в Мосгорсуде, генерал Дрыманов, который фактически сам напросился на допрос, отрицал показания генерала Никандрова. «Данное обвинение является полностью абсурдным»,— отметил свидетель Дрыманов. По его словам, давать ему взятку за назначение генерал Никандров никак не мог, так как он прошел перед этим длинный путь согласований на самом высоком уровне, в том числе в администрации президента. Упомянутая в показаниях карточка, отметил начальник ГСУ СКР, «на данный момент не активирована и не принадлежит никакому клиенту». «Денежных средств на ней нет»,— подчеркнул свидетель, отметивший, что говорить в данном случае о взятке по меньшей мере некорректно. При этом, по словам господина Дрыманова, в ходе расследования уголовных дел полковника Максименко и генерала Никандрова он неоднократно «общался» с сотрудниками ФСБ, которые к нему лично никаких претензий вначале не предъявляли.
Генерал Дрыманов рассказал, что у него была очная ставка с его бывшим заместителем. Денис Никандров в ходе нее отрицал собственную причастность к коррупции, а показания на своего начальника дал, чтобы ему смягчили или переквалифицировали ранее предъявленное обвинение. После сделки, которую заключил со следствием генерал Никандров, у Александра Дрыманова были проведены обыски — изъяли три наградных пистолета, которые до сих пор не вернули, а также перерыли весь участок на даче в поисках некоей бочки с деньгами, но ее так и не нашли.
Свидетель полагает, что на этом сотрудники ФСБ не успокоятся и будут любыми способами доказывать его причастность к преступлению, потому что доложили об этом «на самый высокий уровень».
Кому именно последовал доклад, генерал не уточнил, но очевидно, речь шла о директоре ФСБ Александре Бортникове. При этом попытку «привязать» генерала Дрыманова к коррупционному делу источники “Ъ” в СКР связывают с предстоящей реформой следственных органов. Очевидно, пытаясь отправить под следствие руководителя ГСУ СКР, в прошлом ведущего следователя страны Дрыманова, сотрудники ФСБ рассчитывают ослабить позиции руководства Следственного комитета в целом.
Что касается гособвинения, озвучившего информацию о причастности генерала к коррупции, то, как рассчитывает Александр Дрыманов, оценку этим действиям даст генпрокурор Юрий Чайка, которому он подготовил соответствующую жалобу. «Я уверен, что генпрокурор Чайка не в курсе, что здесь происходит. Подготовлена жалоба на его имя и в Госдуму на нарушения процессуального законодательства в ходе следствия»,— сказал господин Дрыманов.
