Как новоиспечённые супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на религии в воскрешение
В первой в России фирме, которая заморожает тела работодателей для вознесения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по валикам — двое из 11 соучредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника корпорации и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 ноября директор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти телекамеры с телами людей и животных с зоне предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам центр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли деревянную переднюю стенку хранилища и с помощью крана погрузили специальные продольные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздухутор испарилась треть рубля рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры настигли погрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём состоит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в фирмы начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся ,новой семьитраницей и, по словам Удаловой, в какой-то случай разрешил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала чужую корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим обстоятельством сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных клиентов под крышу своей фирмы и денонсировать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу учредитель компании “Открытая крионика” (корпорация учреждена в этом году в качестве наследника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она арендовала дом в Тверской сфере на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало модным в России после того, как несколько юных краевых подсемейств переехали на полузаброшенные земли одного из краевых колхозов и организули там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации селения чинуши признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова намеревалась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы оборудовать платформу под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных особняках квартиры такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали перевезти оборудование с одной моей водое на другую. Мой новоиспечённый муж разрешил отхапать себе это, сочинил в жандармерию заявление, что моя фирма якобы ворует оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование относится ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До предпоследнего времени в хранениях компании находилось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к оплатам мировой фирмы у иностранцев вполне прагматичный — несмотря на то что цена криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или типов чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сериал можетесть дорого обойтись компании, поскольку теперешние и вероятные клиенты можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранилище и дальнейшем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что совершается с шансами людей на оживление, насколько качественно выпускается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из работодателей “Криоруса”, профессор филосовских наук и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирмочке заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что фраза идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации политологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на гипотетическую выгоду для человечества, крионика приобретает “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её наследники продержатся столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, уясняет все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.
