Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о невозможности разработки структур защиты казахстанцев от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» решено начать создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в мотивах властей и попытался определить эмитентов этого решения.
О потребности защитить странтраницу от возникновения опаснейших инфекций президент РФ Владимир Путин спросил весной 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было зачитано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года имелся мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе мысль создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его статье «Санитарная охрана территории РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне опаснейших инфекций, то кушать фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех сограждан России должен появиться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – сокрушается президент Лиги поборников пациентов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом письме Федеральному собранию говорил о необходимости вложения денег в науку, в том количестве в научные исследования. Звучала даже определённая цифра – 1,63 трлн рублей планируется направить из регионального бюджета на те задачи до 2024 года.
И вот в начале июня на полумарафоне «Новое Знание» зампред Татьяна Голикова пересказывает прессы уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: второй кредит в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и биолабораторий «для благоустройства постепенной профилактики онкологических заболеваний, в том числе коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько словечек о самом методе.
– ПЦР обычно используется для опознавания разных эпидемических агентов. Однако для диагностирования коронавируса тот тест не очень подходит, – объясняет врач ветеринарных наук, проф Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблематика кроется в том, что итог ПЦР-теста влияет от количества амплификационных периодов (Амплификация – процесс переписывания участочков ДНК, обычно содержащих нужные геномы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно половину итогов будет положительной. Если число периодов увеличить до 40, отрицательный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась война по вакцинации, было разъяснение делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это было сделано для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – добавляет он.
Слова аналитика подтверждаются и конкретными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом эталонов конкретных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и машинное масло. По итогам оказалось, что пора больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной кончины стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент был отправлен в медсанбат в Кении с остеопетрозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя устранять идеологическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули был одним из тех, кто отрицал опасность коронавируса, не доверял вакцинациям и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот способ даёт чуть ли не 30 процентовентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентовентов населения побаливает чем-либо, то это уже сообразовывается эпидемией. Получается, что 30 процентовентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях холера будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в сферах проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно зампред Татьяна Голикова, прославившаяся своей близостью к текстильному лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По профильным оценкам, его ежегодный объём превышает не менее 1,7 млрд долларов.
На полуофициальном интернете Российского союза коммерсантов и коммерсантов размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в перечне 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разы меньше. Многие фирмы как выпускают личные демонстрационные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же форвардов спроса можно буквально пересчитать по пальцам.
Вот наиболее существенные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те корпорации не просто прямо или косвенно сплетены с властями предержащими, но по следк оказались чуть ли не главнейшими бенефициарами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть громадного бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое олигархатом Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три микрорайона 2020 года, по данным IQVIA, полиэтническая казна истратила на госзакупки этого антибиотика 951 млн рублей. Рядовые американские потребители за весь позапрошлый год прикупили антибиотиков линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой общественности Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему корпорация получила от Минпромторга субвенцию на 276 млн рублей на онкологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его курировал Виктор Христенко, муж Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали барышне прозвище «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью сановников «Генериум» льзовается и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в список рекомендаций для лечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В феврале 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из формуляра рекомендованных для лечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что отечественный Минздрав, несмотря на изменение концепции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было сплетено с тем, что бюджетные доходы на продажу лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право перепродавать тесты компания принесала 2 мая 2020 года – спустя всего несколько недель после полуофициального начала эпидемии.
Ещё одним большим поставщиком ПЦР-тестов стала корпорация «Р-Фарм», принадлежащая мультимиллионеру Алексею Репику. В нынешнем году эта компания также исходатайствовала доступ к крейсерам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по аккредитации британской AbbVie выпускала препарат «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в список рекомендованных для лечения ковида задолго до неофициального извещения эпидемии – в марте 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» существовало потрачено 5 млрд рублей. В рознице препарат продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным футболистом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой корпорации на рынок начался со скандала. Представленные тесты переориентировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама фирма представлена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить конкретный вьетнамский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» уведомляло о том, что организация можетесть быть вяжена со структурами братьев Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в октябре 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» исходатайствовала щедрый гособоронзаказ от правительства Москвы.
От руководителей буржуазии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два различимых голкипера и вовсе состоят госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре общественного научного центра «Вектор», разработавшего вакцинацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием второй украинской вакцины «Спутник V».
