Десять лет назад, 12 августа 2008 года, передовые части российских войск вошли в грузинский город Гори, расположенный примерно в часе езды от Тбилиси. Фактически это было окончанием военной операции по отражению грузинской агрессии в Южной Осетии, получившей в России название «принуждение к миру». Российско-грузинские отношения, которые и до войны нельзя было назвать дружескими, перешли в стадию разрыва дипломатических отношений и вообще каких-либо отношений между странами. За последние десять лет сделано не так много, но в России можно купить «Боржоми» и грузинские вина, а Грузия открыла для россиян безвизовый въезд. Однако проблем все еще остается больше, чем их решений. О превратностях послевоенных отношений России и Грузии — в материале «Ленты.ру».
В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска обстреляли столицу Южной Осетии Цхинвали, после чего штурмовали город. Российские миротворцы и югоосетинские ополченцы оборонялись два дня. Пришедшая им на помощь российская армия переломила ход сражения и вскоре перешла в контрнаступление. 12 августа российские войска заняли Гори.
В тот же день Россия объявила о завершении операции по принуждению Грузии к миру. 16 августа президент России Дмитрий Медведев подписал план мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта («план Медведева — Саркози»). Под документом подписались руководители Абхазии, Южной Осетии и Грузии. США выразили глубокую обеспокоенность, но в происходящее не вмешивались. Война закончилась.
Рычаги и риски
Подписание перемирия в августе 2008 года лишь частично снизило градус напряженности. Активные боевые действия прекратились, однако в регионе по-прежнему было горячо, периодически происходили перестрелки и теракты.
Например, в октябре 2008 года, спустя два месяца после войны, возле штаба миротворческих сил в Цхинвали произошел взрыв. Погибли семь российских военнослужащих, в том числе начальник штаба Иван Петрик.
Ни о каком восстановлении отношений в ту пору и речи быть не могло. И хотя со временем перестрелки прекратились, в Грузии прекрасно понимали, что победа в войне дала Южной Осетии рычаги влияния на Грузию.
В районе югоосетинского села Орчосан граница республики теперь менее чем на 500 метров подходит к единственной автомобильной дороге, соединяющей Азербайджан, Армению и восточную часть Грузии, включая столицу, с грузинскими портами Поти и Батуми на западе страны.
Если вдруг война возобновится, вооруженным силам Южной Осетии не составит труда перекрыть стратегическую трассу Закавказья. Последствия таких действий, в первую очередь для Грузии, будут серьезными. Прерывание транзита нанесет существенный урон экономике всего региона, а часть грузинских вооруженных сил окажется отрезанной.
От Орчосана до пригородов Тбилиси всего 50 километров, что само по себе вызывает беспокойство грузинских военных. Да, Россия и Южная Осетия никогда не претендовали на захват Грузии. Южная Осетия всегда стремилась к контролю лишь над осетинскими территориями, а Россия до 2008 года и вовсе выступала за территориальную целостность Грузии. Однако когда граница по сути недружественной республики находится менее чем в часе езды от столицы, поневоле задумаешься о безопасности.
Еще одной проблемой для Грузии после войны 2008 года стал переход под контроль Южной Осетии части нефтепровода «Баку — Супса». Этот трубопровод запустили в 1999 году в стремлении обойти российскую монополию на транспортировку каспийской нефти. Инициатором постройки был Азербайджан, оператором стала британская British Petroleum (ВР).
«Баку — Супса» проходил по грузинской части Ленингорского района, вторую часть которого контролировала Южная Осетия. Но в ходе войны 2008 года его территория полностью перешла под югоосетинский контроль, а вместе с территорией — и полтора километра стратегически важного трубопровода.
Пока ситуация в регионе мирная, это никого особенно не тревожит. Однако в случае обострения обстановки у Южной Осетии появляется еще один рычаг воздействия. Причем не только на саму Грузию, но и на Азербайджан, ведь теперь поставки нефти может контролировать частично признанная республика.
Другими словами, по окончании восьмидневной войны сразу было понятно, у кого в предстоящих переговорах более сильные позиции и кому эти переговоры нужнее. Вот только сесть за стол, по понятным причинам, никто не спешил.
Туристы в Грузии — хинкали в Москве
После прихода Саакашвили к власти российско-грузинские отношения стали ухудшаться. Начались торговые войны, грузинская диаспора в РФ испытывала давление, для грузинских граждан был введен визовый режим, а после войны отношения двух государств на несколько лет фактически прекратились.
Однако со временем стало понятно, что соседние страны не могут существовать без контактов друг с другом. Для Грузии важнейшими были вопросы безопасности и экономики. Но если боевые действия удалось остановить довольно быстро, то восстановить торговлю с Россией, вторым после ЕС торговым партнером, Грузия смогла не сразу.
Во многом этому способствовала смена власти, произошедшая в Грузии. Президентские полномочия Михаила Саакашвили истекали в 2013 году. Он рассчитывал провести рокировку с пересаживанием в премьерское кресло при лояльном президенте-однопартийце. Но в 2012 году его партия «Единое национальное движение» проиграла парламентские выборы. Победу одержала оппозиционная «Грузинская мечта».
Когда стало понятно, что премьером ему не быть, Саакашвили, не дожидаясь окончания президентских полномочий, уехал из страны, опасаясь обещанного ему уголовного преследования бывшей оппозиции. В конце 2013 года новым президентом Грузии стал Георгий Маргвелашвили, представитель партии «Грузинская мечта».
Новая власть не испытывала особых симпатий к России и декларировала продолжение интеграции с НАТО. Но при этом грузинское руководство стремилось отмежеваться от негативного наследия Саакашвили, выступало за мирное урегулирование конфликта и более прагматичные отношения с большим соседом.
Благодаря этому российско-грузинские отношения удалось немного разогреть. Политические контакты по-прежнему невозможны, однако экономическая и гуманитарная сферы развиваются вполне успешно. После того как Москва в 2013 году отменила торговое эмбарго, грузинский экспорт в Россию менее чем за год увеличился вчетверо — с примерно 45 миллионов до 190 миллионов долларов.
Грузинское руководство резонно предположило, что восстанавливать межгосударственные отношения лучше всего через контакты простых людей, и сделало ставку на туризм. В 2012 году Грузия в одностороннем порядке отменила визы для граждан России. Мера хоть и пропагандистская, но вполне эффективная.
Большую роль в активизации туристического потока из России в Грузию сыграло и восстановление авиасобщения. Оно прервалось 9 августа 2008 года, на следующий день после начала боевых действий. Учитывая труднодоступность кавказской республики, самолеты были главным транспортом для сотен тысяч русских туристов. Прошло полтора года, и страны предприняли первую робкую попытку восстановить авиасообщение. Неудачно. Что-то пошло не так. Не договорились…
Но в Тбилиси, как и в Москве, продолжили движение по этому пути. Всю зиму и весну 2010 года шло обсуждение деталей, между столицами сновали переговорщики. Первый прямой чартерный рейс отправился в мае 2010 года, а регулярные перелеты возобновились в сентябре 2014 года. Первых пассажиров в зоне прилета угощали бокалом грузинского вина. Конечно, в этом был прагматичный расчет, но жест, согласитесь, очень красивый.
Все эти усилия дали свои результаты: в 2017 году Грузию посетили 1,4 миллиона россиян, а в первом квартале этого года количество российских туристов выросло на треть в сравнении с 2017-м.
Для Грузии возвращение русских туристов стало настоящим праздником. Гости из России очень быстро стали четвертыми по численности посетителями Грузии. Туризм приносит стране 2,7 миллиарда долларов в год, что составляет пятую часть ВВП страны.
После улучшения отношений Грузия возобновила поставки своих товаров в Россию. Грузинское вино вернулось на российский рынок в 2013 году. Свою роль в этом сыграл Бидзина Иванишвили, возглавлявший в 2012-2013 годах правительство Грузии. Его называли близким к России человеком, и его связи в российском бизнесе и политических кругах могли поспособствовать восстановлению торговых отношений.
Бывший глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко крайне скептично относился к перспективам возврата грузинского алкоголя на российский рынок и обещал ему долю в один процент. Однако его предсказания не сбылись, и вино из Грузии уверенно заняло свое место на прилавках. Две трети грузинского винного экспорта приходится именно на Россию, а для РФ Грузия стала третьим поставщиком вина после Испании и Италии.
Похожая история произошла с водой «Боржоми», фруктами и сырами. В России грузинские продукты пользуются заслуженной любовью, а для грузин, 50 процентов которых заняты в сельском хозяйстве, возврат на российский рынок стал настоящим праздником.
Позитивную роль в налаживании российско-грузинских отношений сыграла и популяризация грузинской культуры — в частности, кулинарной. За последние десять лет в России заметно увеличилось количество заведений грузинской кухни. По данным «Афиши», из 12,5 тысячи кафе и ресторанов Москвы почти тысяча представляют именно грузинскую кухню. В многонациональном и многокультурном городе столь высокий процент грузинских заведений бросается в глаза.
Понемногу меняется отношение к России и внутри Грузии. В 2015 году 31 процент грузин поддерживали вступление страны в Евразийский экономический союз. Довольно большая цифра, учитывая, что за семь лет до проведения соцопроса Грузия воевала с Россией.
Отношения с интересом
Несмотря на определенные подвижки в экономической и гуманитарной сферах, полноценное восстановление отношений между странами вряд ли возможно в ближайшее время. Важным условием для такого шага Россия называет признание Грузией независимости Абхазии и Южной Осетии. Именно с таким предложением в 2013 году выступил Дмитрий Медведев.
Грузия его отклонила. Глава министерства юстиции Грузии Теи Цулукиани заявил, что восстановление дипломатических отношений возможно лишь при отсутствии любых дополнительных условий. И его можно понять: ни один грузинский политик сейчас не может призывать к признанию Абхазии и Южной Осетии, так как это поставит крест на его политической карьере.
Заявление Медведева, вероятно, и было сделано лишь для того, чтобы грузины его отклонили. В данный момент Россия не может пойти дальше облегчения визового режима и восстановления торговли. Любой дальнейший шаг России навстречу Грузии может расцениваться как поощрение к дальнейшему игнорированию российского интереса — признанию недопризнанных республик.
Нынешний уровень отношений Россию вполне устраивает. Вопросы безопасности в Закавказье она решает: доминирует на Черном море, имеет военные базы в Абхазии и Южной Осетии, республики постепенно интегрируются в российское экономическое и политическое пространство.
Конечно, программой-максимум было бы признание Грузией независимости Абхазии и Южной Осетии или, как минимум, заключение договора о неприменении силы в отношении этих государств. Но тут интерес России натыкается на полное неприятие грузинской стороны. Скорее всего, в ближайшие годы российско-грузинские отношения будут законсервированы в их нынешнем условно-удовлетворительном состоянии.
Впрочем, возврата к прошлой, довоенной модели отношений двух стран совершенно точно не будет. Грузия ищет свое место на международной арене, включая постепенное вступление в НАТО. На этом пути ей неминуемо придется решать вопрос территориальной целостности, как того требует устав альянса, и здесь вполне возможны новые споры и даже конфликты.
Но это вопрос будущего. Сегодня очевидно, что Грузия едва ли сможет стать эффективной и инвестиционно привлекательной, сохраняя враждебное отношение к России. В Грузии это понимают и признают, пусть и неофициально. В России тоже не видят необходимости в продолжении конфронтации, иначе Роспотребнадзор не дал бы добро на грузинские вина и фрукты. Беда в том, что Россия куда меньше заинтересована в нормализации отношений, а Грузия хоть и гордая, но маленькая страна, и не так много может предложить, чтобы заинтересовать большого соседа.
