Многомиллиардный мусорный рынок в России осваивают сотни компаний, а самый влиятельный игрок на нем — государственная корпорация «Ростех». Однако это не значит, что основной бенефициар — государство: два самых крупных мусорных проекта компании оказались в собственности у доверенных людей руководителя госкорпорации Сергея Чемезова и, как выяснили «Проект» и «Важные истории», достались им почти за бесценок.
Борьба за монополию
Глава «Ростеха» Сергей Чемезов давно интересовался мусорным бизнесом и добивался контроля своей компании над переработкой отходов. В 2014 году он даже писал письмо Владимиру Путину: в нем он описывал преимущества госкорпорации как единого оператора обращения с бытовыми отходами. В это самое время Госдума уже рассматривала лежавший с 2011 года законопроект, регулирующий управление отходами. Тогда депутаты пошли на излюбленную хитрость: самое важное предложение — сделать «Ростех» единым оператором отходов — оформили как незаметную поправку ко второму чтению законопроекта. Однако ту битву за монополию «Ростех» проиграл: после негативного отзыва помощника президента Андрея Белоусова поправка была отклонена.
Чемезов еще не раз будет выступать с предложениями о привилегиях для «Ростеха» в сфере переработки отходов — и иногда чиновники будут идти ему навстречу. Впрочем, это совсем не означает, что все эти привилегии достаются самой государственной компании — ведь основными бенефициарами «Ростеха» в сфере управления мусора стало не государство, а давние и доверенные знакомые самого Чемезова. Ниже — два главных эпизода такого рода.
Мусорная консолидация
В 2012 году госкорпорация учредила компанию с громким названием — «Национальный экологический оператор» (НЭО). Планы компании были столь же амбициозны, как и название: она должна была «стать лидером по управлению отходами» и создать региональные кластеры по переработке мусора — в том числе, на базе предприятий «Ростеха» .
Совет директоров «НЭО» в 2012 году возглавил Виталий Мащицкий, один из самых близких друзей руководителя «Ростеха». Как признавался сам Мащицкий, с Чемезовым «мы друзья еще с юности в Иркутске, с улицы, как говорится». «Вместе курили, ходили на танцы, как все подростки. Мы дружим всю жизнь», — говорил Мащицкий.
30 лет назад он создал «Ви Холдинг», в который сегодня входят компании, занимающиеся недвижимостью, энергетикой, добычей и переработкой полезных ископаемых. Совокупная стоимость активов холдинга, как говорится на его сайте, $ 6 миллиардов. Некоторые проекты Мащицкого были связаны и с «Ростехом». Например, Мащицкий на протяжении многих лет входил в совет директоров компании «РТ-Строительные технологии». Эта стопроцентная «дочка» «Ростеха» занимается проведением торгов по продаже непрофильных активов госкорпорации.
Дела «НЭО» не сразу пошли в гору. В декабре 2013-го, то есть спустя пару лет после основания, «НЭО» оказался в критической ситуации. За два года компания не получила ни копейки доходов, и вот как ее руководство объясняло причину в пояснительной записке к бухгалтерской отчетности: «В 2013 году доходы получены не были, так как проводились ряд подготовительных мероприятий, требующих принятия решения на уровне правления ГК „Ростехнологии“ и организации проведения корпоративных процедур, в связи с планируемой, непосредственной работой предприятиями, входящими в состав корпорации».
Иными словами, руководство «НЭО» не могло два года приступить к полноценной работе, потому что ожидало, пока правление «Ростеха» что-то согласует. В итоге из-за отсутствия доходов у «НЭО» к концу 2013 года сформировался убыток почти 11 миллионов рублей. Большая часть расходов компании (почти 70 %) пришлась на зарплаты сотрудникам: на конец 2013 года в ее штате числилось всего четыре человека.
Почти вся деятельность «НЭО» финансировалась из средств «Ростеха»: еще в 2012 году госкорпорация предоставила своей «дочке» заем на 25 миллионов рублей на финансирование расходов, связанных с текущей деятельностью.
Летом 2014 года руководство «НЭО» решило продать государственную компанию в частные руки. Это было сделано путем дополнительной эмиссии 300 тысяч акций по закрытой подписке. Покупателем стала компания «Гермес». После завершения допэмиссии она получила 75 % «НЭО». Как следует из решения о допэмиссии, «Гермес» приобретал акции по 1 рублю за штуку. Таким образом, «Ростех» продал 75 % в своей бывшей «дочке» за 300 тысяч рублей.
Кому в итоге продали компанию? Большая часть «Гермеса» принадлежит Олегу Андрееву и Леониду Огородникову, совладельцам киносети «Каро», а 25 % владеет Татьяна Скорик. Она руководила «НЭО» все то время, пока компания принадлежала «Ростеху».
Скорик играла важную роль в экологических проектах госкорпорации: например, она по поручению Чемезова представляла «Ростех» в обсуждении партийного проекта «Единой России» — «Экология России». А кроме того, она — жена Олега Скорика, который на протяжении семи лет (с 2008-го по 2015-й) возглавлял «Ви Холдинг» Мащицкого. Стоимость продажи акций «НЭО» должна была утверждаться советом директоров компании, и Мащицкий как тогдашний председатель совета должен был участвовать в этом процессе. При этом покупателем выступала фирма, отчасти принадлежащая жене его же менеджера.
Фактически менеджмент ростеховского предприятия после нескольких лет неудачного руководства продал его самому себе по максимально низкой цене.
В «Ви Холдинге» Мащицкого на запрос «Проекта» и «Важных историй» отреагировали странным образом. Пресс-служба компании сообщила, что «ни <…> „Ви Холдинг“, ни ее президент Мащицкий никогда не имели ни бизнес-отношений, ни интересов с указанными в запросе компаниями „Гермес“, „НЭО“ и ее дочерними обществами», — это несмотря на то, что имя Мащицкого как председателя совета директоров «НЭО» упоминается во всех открытых отчетностях компании до 2014 года.
В «Ростехе» в ответ на вопросы о той покупке подчеркнули, что сделка была совершенно законна. В пресс-служба компании сообщили, что причина продажи акций — убыточная деятельность, а новый частный инвестор взял на себя обязательства по погашению кредитов .
Правда, кредиторская задолженность, на которую ссылается пресс-служба «Ростеха», сложилась из займа самой госкорпорации, а до такого плачевного состояния «НЭО» дошел под руководством Мащицкого, ближайшего друга руководителя «Ростеха», и Татьяны Скорик, жены тогдашнего менеджера Мащицкого.
Но в «Ростехе» претензий к бывшему менеджменту своей «дочки» не имеют. «Реализация акций по номиналу не могла нанести ущерб корпорации в силу сложного финансового состояния АО „НЭО“, <…> отсутствия активов на балансе общества. (Стоимость основных средств на 31.12.2014 — 232 тыс. руб.). При этом вложения инвестора в развитие „НЭО“ значительно превысили указанную в вашем запросе сумму», — говорится в ответе «Ростеха».
Как Чемезов помогал лом собирать
После того как «НЭО» перешел в частные руки, дела у компании пошли в гору: с каждым годом доходы увеличивались, и по итогам 2019-го ее активы составили почти 700 миллионов рублей, а выручка — 3,3 миллиарда рублей. И этому успеху активно способствовал Чемезов.
В 2017 году он вместе с министром обороны Сергеем Шойгу обратился к президенту Путину с просьбой передавать «НЭО» для переработки списанное вооружение и металлолом Минобороны. До этого военное ведомство продавало свой лом на конкурентных торгах. Путин эту идею поддержал .
«НЭО» почти сразу начал пользоваться своими особыми полномочиями. В 2017 году «НЭО» через Федеральную антимонопольную службу (ФАС) заблокировал сделку по продаже крупной партии лома «15-го Арсенала ВМФ» в адрес компании «Вторичные металлы и сплавы» («ВМС») из Екатеринбурга. «Там как получилось: в последний день, когда все заявки были уже давным давно поданы, в „НЭО“ узнали, что что-то продается, пришли в „Российский аукционный дом“ (РАД), потребовали, чтобы их заявку срочно взяли к участию. В связи с этим РАД открыл снова срок подачи заявок», — вспоминает бывший финансовый директор «ВМС» Мария Зернова.
Но «НЭО» торги проиграл, и тогда бывшая ростеховская «дочка» решила заблокировать сделку в ФАС. По словам Зерновой, их компания обратилась в арбитражный суд, процессы длились два года, и только недавно «ВМС» удалось получить выигранный на торгах товар.
«За два года, что длились суды, товар утратил свой товарный вид: аккумуляторные батареи посыпались, и серебро, которое в них содержится, тоже осыпалось. Сейчас планируем подавать на них в суд, потому что из-за нарушения условий хранения, металлический выход получился меньше при переработке», — говорит Зернова.
По ее словам, за то время, что длились суды, на «ВМС» оказывалось сильное давление: «Административное давление было таким, что страшно себе даже представить. На нас напали все, кого только можно было придумать, — военные прокуратуры, налоговые инспекции… Милиция, фээсбэшники. <…> В итоге сделка получилась катастрофически убыточной для нас. И мы вынуждены сейчас компанию ликвидировать».
Помимо того, что «НЭО» получил право без конкурса забирать лом Минобороны, компания стала главной по переработке металлических отходов на предприятиях «Ростеха». Об этом говорилось в 2019 году в пресс-релизе по поводу создания консорциума между «НЭО» и другим крупным участником ломоперерабатывающей отрасли России, «Акрон Холдингом» .
Как Чемезов помогал собирать отходы
Руководитель «Ростеха» пытался помочь «НЭО» стать монополистом не только в сфере утилизации военного лома. В декабре прошлого года Чемезов обратился к министру природных ресурсов Дмитрию Кобылкину с предложением создать на базе «НЭО» единую информационную систему с данными всех клиентов региональных мусорных операторов в России . Логика Чемезова была такая: из-за того, что у региональных операторов нет персональных данных тех, кто производит мусор, они не могут собирать платежи за него, от этого компании банкротятся, а окружающая среда загрязняется .
В том же декабре 2019 года Чемезов выступил с идеей создать на базе «НЭО» единого оператора по обращению с малоопасными промышленными отходами (на них приходится 95% всего мусора в России). В апреле этого года вице-спикер Совета федерации Николай Журавлев даже предложил внести поправки в законы об отходах, чтобы воплотить идею Чемезова в жизнь. Однако пока профильные чиновники и отраслевые объединения выступают против монополизации рынка .
Наконец, «НЭО» пытался стать лидером и в сфере обращения с твердыми коммунальными отходами или ТКО . В рамках мусорной реформы почти в каждом регионе России появился свой региональный оператор, который отвечает за вывоз, переработку и утилизацию мусора. Услуги такого оператора оплачиваются гражданами России через тариф за вывоз ТКО.
У «НЭО» есть дочерние предприятия по обращению с отходами в нескольких регионах России: например, в Свердловской, Белгородской, Липецкой и Омской областях. Однако, судя по их отчетностям, они пока не очень активны.
Единственный регион, в котором «НЭО» на сегодняшний день удалось получить статус регионального оператора, — это родная для Чемезова и Мащицкого Иркутская область. В начале 2018 года местные власти объявили два конкурса по выбору региональных мусорных операторов. В первой зоне победу одержала компания, принадлежащая родственнице бывшего вице-мэра Братска. А во второй (более крупной, в нее входят такие города, как Иркутск, Ангарск, Тулун) контракт на 10 лет общей стоимостью 16,7 миллиардов рублей достался компании «РТ-НЭО Иркутск». 51 % в ней принадлежит «НЭО».
Еще один друг семьи в мусорном деле
В 2017 году в Подмосковье вспыхнули первые «мусорные» протесты: тысячи жителей Балашихинского района протестовали против вывоза мусора на полигон твердых бытовых отходов «Кучино”- туда стали свозить мусор после консервации нескольких других подмосковных полигонов. Проблему решали с помощью «прямой линии» с президентом: жители Балашихи обратились к Путину в телеэфире, и тот наказал закрыть дурно пахнущий полигон.
Путин не просто посочувствовал жителям, но и сразу же упомянул найденный способ решения мусорной проблемы: правительством уже принято решение о строительстве мусоросжигающих заводов, и строить их будет «Ростех».
На самом деле строительством заводов занимается не сам «Ростех», а компании, входящие в холдинг «РТ-Инвест». Эффективная доля госкорпорации в них не превышает и 10 %.
После того как Путин сделал такую рекламу заводам, в головах многих чиновников родилась конспирологическая теория: якобы все эти массовые митинги и обращения были инспирированы лично главой «РТ-Инвест» Андреем Шипеловым (такую версию еще в 2017 году «Проекту» рассказывали несколько подмосковных и федеральных чиновников — впрочем, ни ее опровержения, ни ее подтверждения нет).
Холдинг «РТ-Инвест» можно считать не только самым крупным игроком на мусорном рынке России, но и главным выгодоприобретателем реформы по обращению с отходами. Входящие в «РТ-Инвест» компании стали региональными операторами по вывозу и утилизации мусора в Москве, Московской области и республике Татарстан. В общей сложности жители этих регионов заплатят операторам, входящим в «РТ-Инвест», почти 150 миллиардов рублей за ближайшие 10 лет.
Предприятия «РТ-Инвеста» также строят мусороперерабатывающие комплексы и мусоросжигательные заводы (МСЗ) — четыре в Подмосковье и один в Татарстане. Суммарная стоимость пяти МСЗ оценивается примерно в 160 миллиардов рублей. 80% этой суммы финансируется за счет синдицированного кредита государственных банков — «ВЭБ.РФ» и Газпромбанка. А в середине мая этого года государственные корпорации «Росатом», «Ростех» и «ВЭБ.РФ» заключили соглашение о намерениях построить еще 25 таких заводов «в агломерациях с населением не менее 500 тысяч человек».
«РТ-Инвест» основал Шипелов. Еще несколько лет назад о таком бизнесмене мало кто знал. Впервые о нем стали говорить на федеральном уровне из-за скандально известной системы «Платон», которая взимает плату с дальнобойщиков. Партнером Шипелова в этом проекте стал Игорь Ротенберг, сын Аркадия Ротенберга, спарринг-партнера Путина по дзюдо.
СМИ называли Шипелова «человеком без биографии», удивляясь тому, как мало кому известный бизнесмен из Нижегородской области стал отвечать за многомиллиардные проекты вместе с людьми из ближайшего окружения президента.
Его биография и правда была похожа на сказку: в 19 лет заработал первый миллион, в 25 перебрался в Москву, удачно женился. Его тестем оказался нижегородский депутат Вадим Агафонов, владеющий обширным бизнесом по вывозу и переработке мусора в Приволжском федеральном округе. Вместе с тестем Шипелов, успевший поработать в Российской венчурной компании и советником волгоградского губернатора, занялся мусорным бизнесом.
В 2010-2011 годах, когда Шипелов работал в Волгоградской области, он познакомился с главой «Ростеха» Сергеем Чемезовым: по его словам, вместе с «Ростехом» они разрабатывали план вывода из кризиса ряда предприятий в области. Уже в 2011 году Шипелов предложил «Ростеху» создать «РТ-Инвест» — и «Ростех» согласился.
С чем же связано такое беспрецедентное доверие госкомпании предпринимателю?
«Моя концепция была в том, чтобы построить комплексную систему по вывозу и переработке мусора — по примеру того, как сделано в Московской области, — рассказывает Шипелов. — План был такой: „РТ“ не берет денег у „Ростеха“ и делает мощный стартап».
Три независимых участника мусорной отрасли рассказывают, что взлет карьеры Шипелова может якобы объясняться его хорошим знакомством с женой Сергея Чемезова, бизнесвумен Екатериной Игнатовой. Сам Шипелов, впрочем, говорит, что видел Игнатову «три-четыре» раза в жизни и с семьей главы «Ростеха» близких связей не имеет. Как бы то ни было, сегодня Шипелов уже может похвастаться как минимум личным знакомством с Чемезовым.
«Ростех» владеет в «РТ-Инвесте» 25 %, . Остальные 75 % долгое время принадлежали компании Шипелова «Царицын-Капитал» .
Однако в 2017 году, как раз когда у «РТ-Инвеста» становилось все больше государственных проектов, у нее неожиданно меняется состав акционеров. Самым крупным совладельцем компании стал бывший замдиректора «Ростеха» и бывший партнер «Тройки диалог» Сергей Скворцов: он приобрел у Шипелова почти 40% в компании, став крупнейшим ее акционером. И долю эту, если судить по документам, он получил за весьма небольшие деньги.
Тайные инвестиции
Сделка состоялась в 2017 году и публично стороны ее сумму не раскрывали.
Однако о некоторых ее параметрах можно судить по публичным отчетностям компаний. Так, вся «РТ-Инвест» на тот момент могла стоить около 2 млрд рублей . Сам Шипелов в разговоре с «Проектом» говорит, что на тот момент стоимость капитала компании можно было оценивать от 5 до 10 млрд рублей. Таким образом, по самой минимальной оценке доля Скворцова в компании могла стоить минимум 800 млн рублей, а если исходить из самой оптимистичной оценки, то около 4 млрд.
Однако судя по отчетности «Царицын капитала» (именно эта компания продавала долю Скворцову), цена, которая была заплачена за долю, — 200 млн рублей — то есть минимум в четыре раза меньше, чем самая минимальная оценка стоимости компании на рынке.
Зачем же понадобилось продавать большую долю в компании, которую рекламировал президент, за цену в несколько раз ниже рыночной?
По одной из версий, эта сделка была личным пожеланием главы «Ростеха» Чемезова, который хотел, чтобы важный государственный проект контролировал более доверенный ему человек .
Дело в том, что Шипелов, хоть и вел этот проект с самого начала, считался слишком самостоятельным и нелояльным главе ГК игроком. В основанной им компании все еще заметную роль играл тесть Шипелова Агафонов, и это якобы не вызывало доверие главы «Ростеха». Так, еще в 2013 году компания «РТ-Инвест» через свою дочку купила казанского оператора по вывозу и переработке мусора «ПЖКХ» — сейчас в ее капитал помимо закрытого паевого фонда под управлением «РТ-Инвеста» входят супруга Шипелова и бизнес-партнер Агафонова Николай Мосалев. По словам работавшего в то время сотрудника «Ростеха», отдельное недовольство Чемезова вызвали проволочки с мусоросжигающим заводом в Татарстане — его строительство до сих пор не началось.
Скворцов же, в отличие от молодого амбициозного Шипелова, — давний доверенный человек Чемезова. В 2006-2007 годах он участвовал в «раскольцовке» АВТОВАЗа , еще со стороны «Тройки диалог» занимался сделкой по продаже контрольного пакета акций ВАЗа концерну Renault-Nissan. В «Ростехе» позже специально для него ввели должность управляющего директора по инвестициям.
Журнал о жизни российской элиты «Татлер» называл жену Скворцова, Юлию, подругой семьи Чемезовых. В интервью журналу она вспоминала, как сын Чемезова в детстве отчитывался перед своей бабушкой о прочитанных по ее наставлению рассказах. Скворцов — командный игрок, он часто выступает в команде «Ростеха» на корпоративных хоккейных играх. Шипелов такую версию отвергает: «Вопрос доверия — недоверия не стоял, как я был учредителем компании, как я управлял ей, так и управляю. Даже сейчас, когда Сергей как партнер, все решения принимаю самостоятельно. Приглашал его в бизнес исключительно я сам».
Несмотря на то, что именно у Скворцова самая большая доля в «РТ-Инвесте», главным публичным спикером, переговорщиком и архитектором мусорного бизнеса остается Шипелов. Именно он участвует в переговорах по инвестициям .
В «РТ-Инвест» утверждают, что сделка по продаже акций была инвестиционной: те 200 млн — это лишь та часть суммы, которая была получена наличными. Остальное Скворцов, по утверждению Шипелова, инвестировал в различные проекты «РТ-Инвеста». Однако конкретные суммы и проекты, в которые могли бы пойти эти самые инвестиции, в компании не раскрывают.
Помимо личных инвестиций, говорит Шипелов, Скворцов взял на себя поручительство по кредитам организации. На момент сделки уровень долга компании составлял около 30 млрд, сейчас — около 100 млрд рублей, говорит бизнесмен: Скворцов принял на себя ответственность перед банками за привлечение кредитов.
Сам Скворцов на вопросы о том, зачем ему понадобилась эта сделка — и на каких условиях, — отвечать не стал, переадресовав вопросы пресс-службе компании. В компании подчеркивают, что «большой опыт работы Скворцова с международными финансовыми институтами помогает ему в привлечении инвестиций в «РТ-Инвест». «После того, как он пришел, весь наш успех связан, в том числе, с ним. Мы сидим вместе с ним на одном этаже, управляем на одном этаже и каждый день делаем полезное для развития компании. Одно из лучших партнерств на сегодняшний момент», — описывает результаты сотрудничества Шипелов.
