Из-за коронавируса не только в здравоохранении, но и в экономике и финансах Евросоюза возникла чрезвычайная ситуация. Сейчас Европе недостает сплоченности, некому искать баланс между национальными интересами государств, пишет итальянская «Стампа». А последствия пандемии еще даже не проявились в полной мере.
Вопросов до сих пор больше, чем ответов. Но полезно по крайней мере выстроить все проблемы по порядку.
Прежде всего — ошеломляющая сила чисел. Эти числа говорят о чрезвычайной ситуации в здравоохранении — экономической чрезвычайной ситуации. Эти числа подвергают испытанию неуверенность руководства, уязвимость управления. Разумеется, меры в формате whatever it takes («все, что ни потребуется») — движение, как представляется, в верном направлении. Эти меры уверенно предпринимаются Урсулой фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) и Центральным банком Европы. Того же касается стремительное отступление Кристин Лагард (Christine Lagarde) и недавние решения Еврогруппы.
На это и рассчитывает итальянское правительство: меры поддержки поступлений, поток ликвидности, смягчение препятствий и окончание сроков регулирования. Нужен прогресс европейской координации — даже в решении о закрытии внешних границ Европейского союза. Было бы, однако, ошибочно забывать, что в этой печальной ситуации все равно происходит столкновение сильных национальных интересов. А значит, недостает сплоченных действий между государствами — членами Евросоюза, Европейской комиссией и Центральным банком Европы. Приостановка действия Шенгенского соглашения служит тому доказательством.
Национальный интерес — всегда плод компромисса между весьма различными между собой инстанциями. И бремя приводить их в равновесие лежит на правительствах. Пандемия, если расценивать ее как санитарную катастрофу, служит жестким испытанием именно потенциала синтеза правительств. Реакции, в том числе среди европейских партнеров, разнообразны. Лишь динамика чисел сможет сказать нам в результате, чья неправота будет наименьшей, а кто заплатит самую высокую цену. Потому что экономическая и финансовая чрезвычайная ситуация формирует и обусловливает обстоятельства — бесполезно было бы это утаивать — в которых разные государства разбираются с кризисом.
Пандемия влечет за собой прямые последствия. Еще сильнее будет ее воздействие в среднесрочной перспективе на соотношение бюджетов и на темпы роста экономик государств. Всем правительствам об этом прекрасно известно.
Основной посыл сам по себе достаточно банален: где и как найти ресурсы? Не будем заблуждаться, что, несмотря на благие намерения, Европейский союз в отсутствие соглашения по повышению верхнего предела общего бюджета и, следовательно, дополнительных денежных средств, сможет сделать намного больше, чем просто переориентировать фонды, и без того имеющие самое разное предназначение.
Даже добавление гибкости в европейские правила не избавит от всех препятствий, пусть оно и приветствовалось. Об этом следует знать. Создание большего дефицита повлечет за собой, что очевидно, еще большую закредитованность. Обеспечение кредитов же зависит — в конечном счете и вне всяких европейских преград — от репутации отдельных стран на международных рынках. И естественно, от готовности Центрального банка Европы к безграничному приобретению по низким ставкам облигаций стран с самым большим долгом.
Одним словом, это целый клубок механизмов, в котором ключевую роль играет целеустремленность государств как раз в тот момент, когда слияние их интересов наиболее проблематично.
Таким образом, принимать меры необходимо в первую очередь на национальном уровне. Поэтому итальянское правительство 16 марта приняло четкий пакет инициатив значительного объема. Этот пакет подлежит внимательному изучению со стороны партнеров и рынков, которые, как демонстрирует повышение спреда, уже делают ставки на слабую устойчивость итальянских счетов.
Это может быть поводом для размышлений о других возможных эндогенных источниках финансирования чрезвычайной ситуации и впоследствии восстановления.
Германия, занимающая сильную позицию благодаря небольшому размеру долга, уже пообещала своим предприятиям почти безграничный государственный «зонт» без ущерба для рынков. В нашем случае все будет иначе. Проблема самостоятельного финансирования без последствий в виде усугубления долга реальна. Так, к примеру, неоднократно, в том числе совсем недавно, выдвигалась гипотеза о выпуске в обращение ценных бумаг для мобилизации частного финансирования и направлении их на чрезвычайную ситуацию. Чтобы это сделать, требуется надежность и авторитет. Но это может стать делом национального интереса и престижа.
Это могло бы помочь создать существенный стимул для Европейского союза по принятию на континентальном уровне более масштабного плана перезагрузки с привлечением, как следствие, по протоптанному нами пути ресурсов как государственных, так и частных. Это бы было бы выгодно и итальянцам и могло бы вылиться в столь справедливо желанные еврооблигации.
Одним словом, остается множество вопросов в условиях нависающих угроз, чрезвычайной ситуации в области здравоохранения и рисков для экономического роста. В результате мы наблюдаем эпохальный вызов социальной стабильности европейских государств. Однако еще никогда не играла столь важную роль, как сейчас, способность брать на себя ответственность и действовать по правилам, особо не рассчитывая на поддержку со стороны, которая никогда не может быть абсолютно безусловной.
