Пандемия коронавируса спровоцировала политическую турбулентность на Балканах. Пытаясь противостоять распространению болезни, правительства идут на самые радикальные ограничения: переносят выборы и даже провоцируют, казалось бы, неприемлемые для таких времен политические кризисы.
Северная Македония и Албания могут стать новыми членами Евросоюза. Официальное решение о старте переговоров по этой теме было принято во вторник, 24 марта, по итогам видеоконференции глав внешнеполитических ведомств стран ЕС.
Министры представили это прорывное решение как доказательство, что 27 членов ЕС, несмотря на поглотившую континент пандемию коронавируса, способны достигнуть согласия в спорном вопросе. «ЕС продолжает функционировать», — заявила на видео-пресс-конференции после онлайн-встречи государственный секретарь Хорватии по европейским делам Андреа Метелко Згомбич.
Не скрывают своих эмоций и представители стран-кандидатов на вступление в Евросоюз. Как отметил в разговоре с Politico глава МИД Северной Македонии Никола Димитров, принятие решения о старте переговоров во время кризиса дает Скопье и Тиране большие надежды:
«Когда коронавирус останется в прошлом, нас будет ждать европейское будущее. Это луч света в этой темноте».
Сейчас Балканы, действительно, переживают нелегкие времена, и это касается не только Албании и Северной Македонии. Пандемия фактически поставила на паузу политическую жизнь в странах региона.
На территории восьми балканских стран — Словении, Хорватии, Богини и Герцеговины, Сербии, Черногории, Албании, Северной Македонии и Болгарии — зафиксировано более 2000 случаев заражения.
С учетом того, что этот регион непосредственно граничит с Италией, ставшей эпицентром эпидемии в Европе, показатели кажутся не такими уж плохими. Более того, Черногория долгое время оставалась последней европейской страной без коронавируса. По состоянию на 25 марта там было зафиксировано лишь 52 случая заражения. Однако от этого причин для беспокойства у балканских стран не меньше.
Когда угроза пандемии нависла над миром, балканские страны обнаружили, что вынуждены справляться с ней самостоятельно.
Особенно этот факт возмутил президента Сербии Александара Вучича. «Мы не можем импортировать товары, медтехнику и лекарства из ЕС по распоряжению европейских властей. Это распоряжение было отдано теми же людьми, которые предупреждали нас не вести торговлю с Китаем, — пояснил он. — Когда этим людям нужны были сербские деньги, они заставляли торговать на их условиях, чтобы европейские компании получали наши деньги. Когда настали тяжелые времена, сербские деньги оказались не нужны».
Эмоциональная речь сербского президента если и возымела эффект, то не на страны ЕС. К помогающему балканской стране Китаю вскоре присоединилась Россия — сейчас там активно действует Русская гуманитарная миссия.
Примечательно, что сама Сербия также не руководствуется принципом «помоги ближнему своему».
Руководство страны приняло решение о приостановке вывоза основных продуктов питания, медикаментов и средств гигиены, что вызвало упреки уже в адрес Белграда.
«Желание помочь в первую очередь своим гражданам понятно, но закрытие рынков, блокирование ресурсов и требование предоплаты никак нельзя считать проявлением солидарности или приверженности европейским ценностям», — возмутился премьер-министр Черногории Душко Маркович.
В таких обстоятельствах правительства балканских стран были вынуждены принимать самые жесткие меры для борьбы с вирусом.
Правительства почти каждой из стран региона запретили проведение массовых мероприятий, закрыли образовательные учреждения, а в отдельных странах — даже места общепита. В Боснии и Герцеговине, Сербии, Болгарии, Северной Македонии введено чрезвычайное положение. В большинстве стран действует комендантский час, государства закрыли свои границы.
Чтобы сдержать распространение вируса, власти вводят все более суровые наказания.
В Сербии, например, гражданам старше 65 лет, нарушившим режим карантина и вышедшим на улицу, грозит штраф в размере €1,3 тыс. В Албании за нарушение антикризисных правил торговли продовольственными товарами и лекарствами грозит штраф в €80 тыс. А за распространение фейковой информации о коронавирусе в Сербии и Черногории уже были вынесены приговоры по уголовным делам.
Жесткие ограничения заставляют правозащитные организации говорить о нарушении прав человека. В частности, критике подверглись меры, принимаемые в Болгарии: аресты, прослушка, разглашение персональных данных. Власти Черногории осуждают за публикацию списка граждан, которые должны сохранять режим самоизоляции.
В Болгарии спор о правомерности отдельных постановлений, действующих во время чрезвычайного положения, спровоцировал конфликт между правительством и президентом страны. Последний считает, что ответственность за распространение неверной информации о болезни нарушает право граждан на свободу слова.
Похожая, но намного более острая ситуация складывается в частично признанном Косово. После продолжительного парламентского кризиса в начале февраля лидеру оппозиции Альбину Курти удалось сформировать правительство.
Из-за коронавируса это правительство просуществовало максимально короткий срок. 25 марта парламент выразил ему вотум недоверия.
Формальной причиной для этого стала отставка главы МВД Агима Велиу, который выступил за введение чрезвычайного положения в стране. Глава правительства счел, что это слишком непропорциональная угрозе мера.
Научный сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт в разговоре с «Газетой.Ru» поясняет, что введение чрезвычайного положения дало бы дополнительные полномочия президенту Косово Хашиму Тачи, в оппозиции к которому находится Альбина Курти.
Курти — не системный политик, обещавший добиться очищения косовской политики от свойственных ей коррупционных и криминальных схем. Он не участвовал в косовском конфликте и не имеет связей с уголовным миром.
И все это делает его очень неудобной фигурой для действующей власти.
«У Хачи возникла уникальная возможность ввести чрезвычайное положение, переведя основные властные полномочия власти от правительства президенту, и таким аккуратным, естественным путем избавиться от конкурента», — говорит эксперт.
За отставку правительства оппозиционера Курти проголосовали 82 депутата. Теперь в Косово, вероятно, будет назначен технический кабинет министров, который одобрит необходимое президенту чрезвычайное положение.
Однако, как отмечает Энгельгардт, ситуация в Косово, скорее, исключение из правил. В остальных странах ситуация в большей мере соответствует общемировым трендам — политический процесс, по сути, поставлен на паузу.
Яркой иллюстрацией здесь служит отмена грядущих выборов в балканских странах.
Первой из стран, кто принял такое решение, стала Северная Македония. Там 12 апреля должны были состояться парламентские выборы, их решено было перенести на пока не определенный срок.
В Черногории отменяются местные выборы, которые должны были пройти 5 апреля. Состоятся они только после отмены всех антикризисных мер, в течение 90 дней. Георгий Энгельгардт считает, что такая же судьба ждет и парламентские выборы в Сербии, назначенные на 26 апреля. «Ситуацию сейчас определяет медицинская динамика. И все говорит о том, что Вучичу придется пойти на перенос голосования», — говорит эксперт.
В Северной Македонии, как, к слову, и в Сербии, властям было бы выгодно провести выборы как можно скорее. Недавнее вступление в НАТО и начало переговоров о вступлении в ЕС давали македонскому правительству дополнительные очки в предстоящей гонке.
Теперь же прошлые успехи вряд ли будут играть важную роль. Политическое будущее Балкан зависит от того, как правительства стран справятся с эпидемией.
«Это общая ситуация не только на Балканах, но глобально. Эта пандемия становится рубежным событием, которое очень сильно разделит мир на «до» и «после»», — поясняет Энгельгардт. Пока же, по словам эксперта, на второй план будет отодвинута если не вся политическая повестка, то по крайней мере все прежние политические споры.
Это наглядно видно на примере Боснии и Герцеговины, где, несмотря на перманентное противостояние, властям удалось эффективно и быстро принять антикризисные меры, отринув разногласия. Впрочем, по мнению эксперта, в этом случае речь идет, скорее, о «водопойном перемирии», которое прекратится сразу после выхода из кризиса.
