Советник президента РФ и экс-министр связи через суд требует 6,5 млрд рублей у собственных заводов «Ангстрем-Т» и «Ангстрем». На этих объектах Рейман освоил $1 млрд, полученный по кредиту от государственного Внешэкономбанка, после чего 10 лет запускал производство микрочипов. Оборудование устарело, завод банкротится, а Рейману нужны новые деньги для финансирования жены — фотомодели.
, по данным «СПАРК-Интерфакса» на 2016 год, принадлежал кипрской Runica Investments, а она – сначала «Группе Ангстрем» (тогда принадлежала Рейману), затем – «Альтернативе капитал», которой Рейман владеет до сих пор (также данные СПАРК и кипрского реестра). Он оставался единственным бенефициаром «Ангстрем-Т» и в августе 2018 года, указано в материалах суда по банкротному делу.
Рейман был в курсе дел «Ангстрем-Т» еще в то время, когда завод оказался на грани банкротства, будучи не в состоянии платить по кредитной линии на €815 млн. Она была открыта в 2008 году (тогда 54% «Ангстрем-Т» принадлежали АО «Ангстрем») на покупку оборудования, технологий и создание нового завода по производству чипов 130 и 110 нм (чем меньше чипы, тем больше их на процессоре: память и производительность увеличиваются, энергопотребление снижается). По проекту кредитного соглашения 100% акций «Ангстрем-Т» были заложены, а еще – оборудование завода, его участок и оборудование, на покупку которого и был выделен кредит. Но сроки запуска производства затянулись, случился экономический кризис и компания уже не могла выполнить свои обязательства, рассказывал бывший сотрудник завода. В 2009 году ВЭБ полностью остановил финансирование «Ангстрем-Т», говорил сотрудник госкорпорации.
«Будем забирать [«Ангстрем-Т»] в собственность», – заявил в 2010 году работавший в то время председателем ВЭБа . Вскоре в этом проекте и возник Рейман: летом 2011 г. он объявил себя совладельцем одной из структур «Ангстрема» (НПО «Ангстрем») и рассказал журналистам о переговорах «Ангстрем-Т» и ВЭБа о возобновлении кредита. В октябре 2011 году ВЭБ сообщил, что не только не заберет «Ангстрем-Т», но даже разморозит кредитную линию.
Но запуск производства чипов 130 и 110 нм все откладывался. А Рейман тем временем подавал разные ходатайства в ФАС о покупке долей в «Ангстрем-Т» и АО «Ангстрем» – и в 2012, и в 2016 гг. Заявки были от принадлежавшей Рейману «Группы Ангстрем», но о сделках информация так и не появилась. Сама «Группа «Ангстрем» в 2018 году присоединилась к «Альтернативе капитал» Реймана.
В январе 2019 году ВЭБ все же 100% «Ангстрем-Т» за неуплату долгов и запустил его банкротство. Госкорпорация заводу все €815 млн, утверждал в суде ее представитель, а в назначенный срок – 1 августа 2018 года – завод так и не внес первый платеж в €195 млн. В марте 2019 г. по делу была начата процедура наблюдения.
Всего суд принял требования к первому собранию кредиторов на 98,8 млрд рублей, из них 97,5 млрд – от ВЭБ.РФ, подсчитали по федеральному реестру сведений о банкротстве. Госкорпорация потребовала от «Ангстрем-Т» весь основной долг, проценты за пользование кредитом и неустойку, говорится в материалах суда.
В числе кредиторов и структуры Реймана: «Альтернатива капитал» и «Логика» (75% напрямую у Реймана, остальное – через «Альтернатива капитал») требуют от «Ангстрем-Т» 3,9 млрд рублей. Суд планирует рассмотреть их заявления в октябре 2019 года. Это требования по договору займа 2008 года на 2 млрд рублей, поставкам оборудования на 743,7 млн и договору уступки (новации) на 1,1 млрд, поясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».
Еще 28,8 млн рублей требует НПО «Ангстрем», совладельцем которого Рейман ранее себя признавал. Сейчас в банкротном деле у НПО тот же представитель, что и у структур Реймана, сравнили «Ведомости».
Помимо 3,9 млрд рублей через свои структуры лично Рейман потребовал от завода еще 423,9 млн рублей, но это требование суд отклонил, и Рейман пытается обжаловать его решение. В августе 2018 г. Рейман одолжил эти деньги «Ангстрем-Т», сказано в материалах суда. В то время он фактически осуществлял корпоративное финансирование «Ангстрем-Т», зная о положении завода и будущем банкротном деле, считает суд, давая заем, Рейман «пытался завуалировать кризисную ситуацию, создать <…> иллюзию благополучного положения дел». Если бы Рейман хотел извлечь прибыль, «он должен был бы проверить контрагента на предмет его платежеспособности, прежде чем заключать сделку», критичен суд. Переговоры с ВЭБом о реструктуризации долгов и новом финансировании шли очень долго, но была договоренность, что до их завершения Рейман будет финансировать завод для поддержания его платежеспособности, поясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».
Если владелец добросовестный, то в случае проблем у актива он должен внести вклад в уставный капитал или имущество, а не пытаться дать заем, который позже потребует с компании при ее банкротстве, считает партнер юрфирмы BCLP Иван Веселов. Если суд уже отклонил часть требований человека, то может отклонить и требования его компаний – они, вероятно, действовали в его интересах, отмечает партнер юрфирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Клеточкин.
2,2 млрд рублей долга
В августе Реймана подала иск и к «Ангстрему», с которого хочет взыскать 2,2 млрд рублей, указано в картотеке арбитражных дел, – суд принял заявление, но его суть в картотеке еще не описана. Компания добивается взыскания долга по разным договорам займов начиная с 2012 года, объясняет человек, близкий к «Альтернативе капитал».
Рейман на протяжении года с июня 2016 года был членом совета директоров АО «Ангстрем», указано в отчетах общества. С июля 2013 года гендиректором «Альтернативы капитал» был (связаться с ним не удалось). Человек с таким же именем входил в совет директоров АО «Ангстрем» с июня 2011 года по июнь 2017 года, и даже на этом посту фигурантом расследования дела о коррупции в Киргизии. После этого в совете директоров «Ангстрема» постоянно были и другие представители «Альтернативы капитал», все они указаны в отчетности АО «Ангстрем». С июня 2019 г. это советник компании Павел Розенфельд.
Согласно квартальному отчету «Ангстрема», на 3 июня 2019 г. почти 36% завода принадлежит «Элементу» – совместной структуре «Ростеха» и . Содержание и цели подачи иска «Элементу» неизвестны, заявил представитель АФК «Система», подтвердив долю «Элемента» в активе. Других комментариев он не предоставил. Еще по 25% – у «Ангстрем инвеста» (он ликвидируется, принадлежит бывшему гендиректору Дмитрию Матвееву, других сведений нет) и «Контрактфинансгрупп». По отчетам АО «Ангстрем» за I–III кварталы 2011 г., владельцем «Контрактфинансгрупп» тогда была «Группа Ангстрем». Но «Группа Ангстрем» стала принадлежать Рейману только с февраля 2012 года. До этого ее владельцами были Runica Investments и Millateck Enterprises. Кто был бенефициарами этих офшоров в 2011 году, установить не удалось. С конца же 2013 года Runica Investments тоже принадлежит Рейману – через «Группу Ангстрем», после ее присоединения – через «Альтернативу капитал».
Сейчас «Ангстрем» контролируют структуры Реймана, утверждает человек, близкий к одному из акционеров завода. По его словам, миноритарии обеспокоены: у них нет доступа к оперативному управлению и объективной информации о компании.
Уже много лет бывшие менеджеры и собственники банкротящихся компаний пытаются оказаться среди прочих кредиторов, рассказывает Дмитрий Клеточкин. Но суды стали часто отклонять их требования, объясняя это тем, что они сами и могли довести предприятие до банкротства. Кроме того, суд может привлечь самого бывшего владельца к субсидиарной ответственности, если докажет, что его действия привели к банкротству, указывает Клеточкин. Это может произойти, если суд установит, что владелец знал о тяжелом положении завода, но не обеспечил запуск банкротства завода и мог все больше погружать завод в долги, соглашается советник коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Ольга Бенедская.
Как ранее рассказывало агентство , в Латвии были найдены останки убитого бывшего партнера Реймана Леонида Рожецкина, подавшего на экс-чиновника иск о вымогательстве и превышение полномочий в американский суд.
