Торжества в Париже по случаю 100-летия окончания Первой мировой войны, на которых присутствовали лидеры ведущих мировых держав, показали: современный мир во многом похож на тот, что был век назад. В нем не осталось ни влиятельных рациональных сил мирового масштаба, ни сколько-нибудь прочных политических коалиций.
Мы живем в эпоху политического полураспада — ничуть не менее опасного, чем радиоактивный. Празднование 100-летия окончания Первой мировой войны в Париже пришлось на эпоху самого глубокого политического кризиса в международной политике со времен падения Берлинской стены, краха соцлагеря и распада СССР. Возможно, поэтому военная риторика доминирует над риторикой мирной. Хозяин юбилейного саммита президент Франции Эманнуэль Макрон вновь заговорил о необходимости создания единой европейской армии, чем вызвал неудовольствие президента США Дональда Трампа. Хотя сами разговоры о европейской армии появились именно потому, что Трамп рассорился с европейскими партнерами, публично требует от них расширения трат на военные нужды и не хочет, чтобы США были единоличным гарантом безопасности Европы. При этом как раз Макрон казался до сих пор наиболее политически близким Трампу из европейских лидеров.
Великобритания находится в мучительных переговорах с ЕС по Breхit. Из-за чего отношения между Соединенным Королевством и континентальной Европой сейчас на низшей точке за многие десятилетия. У Франции и Германии, традиционных политических соперников, тоже нет полного взаимопонимания — и из-за миграционного кризиса, и из-за желания каждой из стран быть политическим лидером европейской цивилизации.
“Путин, Трамп и Эрдоган оказались «неудобными гостями»
Россия, при всех своих политических амбициях, точно перестала быть в последние годы конструктивным партнером ЕС, а российско-американские отношения — что публично признают политики обеих стран — не были такими плохими со времен Карибского кризиса 1962 года, когда Хрущев и Кеннеди в последний момент избежали ядерного конфликта между СССР и США. Китай наращивает экономическую мощь и по традиции дистанцируется от любых однозначных политических союзов.
Внешнеполитический раздрай, когда все против всех и никто из мировых лидеров не может предложить идеи, которые вызвали бы сколько-нибудь массовый политический отклик в мировом масштабе, усугубляется внутриполитическими проблемами глав ведущих государств.
В Германии по сути начался период транзита власть — Ангела Меркель в 2021 году покинет пост канцлера. Рейтинг Макрона во Франции бьет рекорды падения, и во французской политике пока вообще не просматривается фигур, способных переизбраться на второй президентский срок. А каждый новый президент начинает подвергать существенной ревизии внешнеполитический курс предшественника. Трамп пока не «отмылся» от расследования по поводу «русского следа» на прежних выборах президента и явно будет вынужден вести жесткую внутриполитическую борьбу до конца первого срока.
На этом фоне, пожалуй, только внутриполитические позиции российского президента кажутся прочными, чего не скажешь о положении России в мире. Живя в условиях войны санкций, Россия вступила в самую серьезную конфронтацию с Западом со времен холодной войны. И пока у нас нет никаких явных прочных союзников в этой борьбе — ни Китай, у которого всегда своя игра, ни тем более страны вроде Ирана или Венесуэлы таковы не являются. А история с австрийским «русским» шпионом, разоблачение которого произошло в тот момент, когда Австрия стала сближаться с Россией, показывает: в мире достаточно сил, которые готовы рассорить всех со всеми в любой момент. Но почти нет никого, кто способен мирить и консолидировать нации во имя общих целей. Дружить против России в ЕС и то не получается.
К тому же история с австрийским «шпионом» в очередной раз показывает, что русский козырь и европейские, и американский лидер вытаскивают не только в ради себя, но и «за того парня» — в своих же интересах.
По информации издания Kleine Zeitung, данные о «кроте» австрийцам передали британцы — с политическим подтекстом (Австрия не стала в унисон с коллегами из ЕС высылать российских дипломатов по делу Скрипалей). Практически одновременно вышло интервью финского премьера Юхи Сипиля, предположившего, что Россия стоит за сбоем в работе системы навигации GPS во время учений НАТО.
Выходит, Британия подначивает Австрию, Финляндия — своих партнеров по НАТО, Макрон — Трампа, а Трамп — всех европейцев. Неважно где — на саммите или в газете, на похоронах или в твиттере. Словесные выпады или поминание России, Китая и Ирана всуе направлены в первую очередь на внутреннего слушателя. Такое желание к укреплению собственных позиций вполне понятно, каждому лидеру необходимо держать избирателя в тонусе, пусть бы и военной риторикой.
Что делать в такой ситуации России? Несомненно, расширять взаимовыгодное сотрудничество в нефтегазовой и других сферах с Европой. Достроить газопровод «Северный поток— 2». Активно развивать контакты с Китаем и другими динамично развивающимися азиатскими государствами. И, главное, максимально эффективно использовать все внутренние и внешние возможности для собственного развития. Россия должна думать не столько о своей роли в мире, сколько о самой себе. Это и будет то самое возрождение, о котором мы так много говорим в последнее время.
И еще, конечно, у России в силу ее многонационального и многоконфессионального устройства, а также географического и «геополитического» положения, по-прежнему есть уникальный шанс играть роль моста между Востоком и Западом. Не сколачивать новый «антизападный» политический фронт, не примыкать к западному миру целиком и полностью, а проводить многовекторную политику. И вместе с другими ведущими мировыми державами формировать такие правила игры, которые на фоне воспоминаний о Первой мировой войне не привели бы к Третьей мировой. За мировые войны люди платят все более страшную цену, а теперь есть еще и ядерное оружие, делающее любое военное столкновение ядерных держав терминальным для всего человечества.
Каким бы сильным ни был раздрай нынешний в мировой политике, государства никуда не денутся друг от друга. Мы живем на одной планете и, значит, нам все равно придется так или иначе договариваться.
