В Подмосковье продолжается суд над Александрой Лисицыной. Мать троих детей арестовали еще в ноябре 2018 года. Ее обвиняют в мошенничестве с недвижимостью — при весьма противоречивой доказательной базе. Недавно 39-летнюю женщину перевели под домашний арест — но это скорее заслуга СМИ, которые широко освещали всю историю с заключением многодетной матери в СИЗО.
О «казусе Лисицыной» писали многие, подчеркивая, что Александра — родная дочь авторитетного подмосковного бизнесмена Сергея Михайлова (в узких кругах известного как Михась). Из этого следует… Что именно — никому не ясно, но журналисты внушительно надувают щеки: мол, «вы же все понимаете».
Сам Михайлов «процесс Лисицыной» ранее публично не комментировал. Однако в интервью для Daily Storm сделал исключение. А еще поделился воспоминаниями о лихих 90-х, швейцарской тюрьме и сером кардинале ельцинской России — олигархе Борисе Березовском. И ответил на главный вопрос: справедливы ли обвинения в адрес самого Михася, будто тот «возглавлял Солнцевскую преступную группировку».
ПРО «ДЕЛО» АЛЕКСАНДРЫ ЛИСИЦЫНОЙ
— Сергей Анатольевич, что все-таки происходит вокруг вашей дочери?
— Дело было так, упрощенно расскажу. В 2014 году один мой товарищ, Александр Аверин, предлагает ей приобрести землю в Наро-Фоминском районе по недорогой цене. Она соглашается, рассчитывая там вести бизнес. Тогда Аверин говорит: «Можешь дать мне две доверенности? У меня есть два юриста, которые землю эту оформят».
— И что дальше?
— Дочь дает две доверенности людям, о которых попросил Александр Аверин. Она ему доверяла, дядей Сашей звала. Все. Больше ее деяний в этой плоскости нет. Еще раз повторю, это 2014 год. И вскоре Аверин неожиданно заболевает и умирает. Доверенность она давала на один год. Ну, год прошел, дочь думает: «Что-то не получилось, дядя Саша умер». Забывает. И вдруг в 2018-м приходят силовики, говорят: «Вы когда-то давали доверенность, а тут уголовное дело».
— С землей, надо полагать, в это время начались какие-то мутные сделки?
— Моя дочь в них не участвовала. Кроме этих двух доверенностей, никаких документов не видела и не подписывала. Вот следователь говорит: «Лисицына пошла туда, сделала то». Хотя все фигуранты по делу (порядка пяти человек) утверждают: «Мы ее не знаем, никогда ее не видели». И она утверждает то же самое. Никаких денег за якобы «мошенничество с землей» дочь не получала, сама земля все четыре года так и стоит первородно, даже забором не обнесена. В итоге девочка провела девять месяцев в СИЗО, сейчас под домашним арестом. Ей нельзя разговаривать по телефону, выходить на улицу, ничего нельзя. Наш президент говорит, по экономическим статьям нужно отпускать женщин, тем более матерей, а у нее трое малолетних детей!
— Вы считаете дело сфабрикованным?
— Да, моя дочь ни при чем, я уверен: ее арестовали, чтобы ударить по мне. Дело заказное, и кто-то из «обвинителей» получил за это деньги…
СОЛЦЕВСКОЙ ОПГ НЕ СУЩЕСТВУЕТ
— Тогда позвольте перейти к вам. Ряд СМИ, блогеров и даже «Википедия» именуют вас «лидером Солнцевской ОПГ».
— Что касается «лидера ОПГ» — я, конечно, не соглашусь. Да, в 90-е годы были разные ситуации, приходилось как-то защищать бизнес. Но чтобы строить преступную группировку — это вымыслы моих недоброжелателей. Такой ОПГ не существует, а существует миф, благодаря которому недобросовестным полицейским очень удобно вешать все висяки на неких «солнцевских бандитов», — хотя это просто оскорбление в адрес жителей Солнцева.
— Но все же вас арестовывали…
— Да, в общей сложности я провел в заключении почти семь лет. Первое дело было в конце 1983 года, как раз в андроповское закручивание гаек. У меня угнали мотоцикл, я по этому поводу за него получил страховку. Следователи сфабриковали дело: якобы этот мотоцикл я сам уничтожил ради страховки. Единственной уликой был двигатель — они достали движок от какого-то другого мотоцикла, затерли серийный номер. Я им заявлял: но ведь есть же рентгеноструктурный и спектральный анализы, в результате которых номер натуральный сразу проявится. Но следователь понимал, что тогда фальсификация не удастся, и никаких экспертиз не провел. А когда суд назначил мне срок в четыре года общего режима с конфискацией имущества — следователь вообще этот вещдок сразу уничтожил, хотя тот должен храниться пять лет.
— Срок немалый.
— Особенно если учесть, что я судимостей не имел, был женат, двое детей на тот момент. К тому же деньги за страховку сразу вернул государству. Но несмотря ни на что, меня этапировали в лагерь. Шло время, у меня начались конфликты с администрацией — я отказывался работать. В местах не столь отдаленных как только видят человека, который не хочет подчиняться стадному чувству, всегда подвергают его унижению и уничтожению. Администрация лагеря подготовила постановление о заключении меня в ШИЗО (штрафной изолятор для «провинившихся» с особо жесткими условиями, где человек мог просто погибнуть. — Примеч. Daily Storm). Но к этому времени Андропова уже нет. Мосгорсуд, видя всю абсурдность обвинений, меняет мне четыре года лагеря на три года строек народного хозяйства.
Все это промысел Божий. В самый опасный момент Он всегда приходит на помощь. Мне уже 62 года — и Господь периодически являет чудеса спасения: тем, кто к Нему открыт, этими чудесами показывает, что не люди управляют миром, а там — наверху Вселенной.
— А следующий арест?
— Это уже 1989 год был. Нас с товарищем обвиняли, будто мы вымогали деньги у международного кооператива «Фонд», который возглавлял некий Вадим Розенбаум. В том кооперативе мы сами официально были оформлены, работали, получали зарплату. Милиция заставила Розенбаума оговорить нас и обвинить в вымогательстве. В итоге самого Розенбаума арестовали, он признал, что оговорил нас, милицейский заговор был раскрыт. Но нас продержали в СИЗО два года. До суда не дошло: прокуратура усмотрела явный подлог, закрыла дело, нас выпустили.
ТЮРЬМЫ РОССИЙСКИЕ И ШВЕЙЦАРСКИЕ
— Третья тюрьма — уже швейцарская.
— Это 1996 год. Я работал на международном уровне, делал импортно-экспортные контракты, отчислял налоги. Все было легально. Продавал детали от компьютеров, обувь, вел винно-водочный бизнес. Сделки самые обыкновенные. Вдруг — арест, утверждают: «Вы — русская мафия».
— Западные тюрьмы от наших отличались?
— Конечно, отличались. Прежде всего уровнем жизни и отношением к заключенным. В российских тюрьмах — полная антисанитария. В камеру заходишь, будто в общественный туалет — со всеми запахами и разрисованными стенами. Отношение охранников к заключенным просто омерзительное. Толчки в спину, окрики типа «Эй, сука, проходи» — обыденность. Это все в наших тюрьмах, африканских, южноамериканских — они примерно одного порядка.
Швейцарская тюрьма намного выше, намного комфортнее. Во-первых, питание. Во-вторых, условия. В-третьих, нет унижения. К тебе относятся как к человеку! Да, совершил, но отбываешь наказание: карают лишь несвободой. У нас — еще и унижениями в полном комплекте.
— Если вы не преступник, почему в швейцарской тюрьме были в авторитете?
— Авторитет мне придавали телевидение, газеты, Tribune de Geneve во время моего заключения в женевской тюрьме Шан-Долон выпустила статью, что якобы есть семь главных мафий: первая — каморра, вторая — «солнцевские», третья — триада, потом коза ностра. То есть «солнцевские», которых я якобы возглавлял, — на почетном втором месте. Можете представить? Еще недобросовестный следователь мои приватные фотографии в прессу слил, меня изо дня в день полоскали. Слава впереди шла. А там все — люди читающие, в том числе и в тюрьме. Смотрели с большой опаской. И, естественно, мне было достаточно одного слова, чтобы успокоить человек 50, которые были настроены на драку, так что в этом случае СМИ мне очень помогали.
— А в итоге?
— Швейцарский следователь два года ждал «доказательств моей вины» от правоохранителей из России, США, других стран. И ничего не дождался. Международный суд Швейцарии в итоге детально разобрал ситуацию, пришел к выводу, что Солнцевской ОПГ не существует, как нет и фактов преступлений, — о чем я вам, собственно, говорил. Более того, за необоснованное содержание в швейцарской тюрьме мне присудили компенсацию в 500 тысяч долларов. Это ответ на ваш вопрос, являюсь ли я каким-то «преступным лидером».
ДИССЕРТАЦИЮ БЕРЕЗОВСКОГО ЧИТАЛ АНДРОПОВ
— На заре российского капитализма люди враз становились миллионерами?
— В Советском Союзе перед тобой в определенный момент вставала стена, биться о нее бесполезно было. Как только у тебя появлялась новая машина или что-то еще, тобой сразу начинали интересоваться ОБХСС (Отдел МВД СССР по борьбе с хищениями социалистической собственности. — Примеч. Daily Storm) и прочие. Но, с другой стороны, была и идеология. Мы верили, что, как у Маяковского, «через четыре года здесь будет город-сад». А потом все это мгновенно распалось, разрушилось. Но «переход к рынку» в конце 80-х — начале 90-х для людей предприимчивых открыл возможность подняться экономически.
— Как, например?
— Я лично знал граждан, которые строили пельменную и рядом пирожковую — и вот на этих двух маленьких предприятиях становились долларовыми миллионерами. Потому что обустраивали все правильно: хорошее мясо было, урны были, где гости, покушав, салфетку могли бросить; столики, нормальная посуда. Это все элементарно — но раньше этого никто не делал. У нас в России культура, к сожалению, хромает.
Вот и находились люди, которые в тот сложный момент строили кафе, рестораны, компьютеры завозили, продавали телевизоры. Изыскивали лазейки, крутились, включали мозговой аппарат. Зарабатывали деньги. Огромные. А с этого капитала могли дальше-дальше идти — в большой бизнес.
— Романтично звучит. А ведь многие не выживали, да? Разборки, менты, бандиты и менты-бандиты…
— Я и сам попадал в ситуации, из которых выхода не было. И я тогда поднимал глаза кверху и просил Господа. И всегда мне шла помощь. Мы же прошли такие трудные… 90-е… По статистике, тогда в день погибало 50 здоровых молодых людей. 50 человек каждый день по России. Я думаю, на одного успешного было как минимум человек сто, которых постигала очень нехорошая участь. К примеру, «на бизнес» люди брали кредиты, продавали квартиры, прогорали, становились бомжами, потом во что-то вкладывали, типа [пирамиды] МММ, и снова прогорали. Отсюда и проституция, и убийства, и суициды.
— «Стрелки» как в кино были?
— Примерно да. «Бригада», «Бандитский Петербург», естественно.
— Еще примета времени — олигархи. Вы вот с Борисом Березовским знакомы были.
— Он в 1983 году защитил докторскую диссертацию. Во времена Андропова. Он сам лично эти диссертации проверял. «Дурачком пролезть» было невозможно. Но когда у человека ума очень много, а души очень мало — дисбаланс.
— Он каким в жизни был?
— Думаю, достаточно мстительным человеком. Очень честолюбивым — возможно, у него чуть-чуть снесло крышу, как наверх попал. Ну вы знаете: у людей бывает, когда уже много денег — в голове изменения. Чтобы спастись, нужно верить в Бога, уравновешивать себя как-то. А он был, я так понимаю, неверующий. Он надеялся, что если у тебя много «масла» в голове, то поможет. Не помогло. Знаете, когда Господь хочет наказать, лишает разума. Вот и он начал ошибаться. Ставить не на тех людей, на которых нужно, грязь лить не на тех, на кого можно. Нельзя такого делать.
— У вас с ним, с БАБом, тоже конфликт был?
— У нас бизнес один имелся, магазин «Орбита» на Смоленской площади в Москве. Березовский приехал и начал со мной говорить о покупке этого магазина. Он мне одну цену называет, я другую. А он же такой динамичный был — вот сразу и срывается: «Да я вас туда-сюда…» Я говорю: «А при чем здесь это? Тут же ничего личного, тут коммерция». Он рассердился. Я опять: «Ты чего это? Веди себя соответственно, что ты весь из себя». Ну, он нервный… С этого и пошло. В итоге конфликт все-таки удалось погасить.
— Вокруг смерти Березовского в 2013 году много ходило конспирологических теорий. Якобы не повесился в Англии, а повесили.
— Возможно. Очень возможно. Там же сняли охрану. И прочие-прочие странности… Человек предполагает, а Бог располагает.
«НАМ, ПРАВОСЛАВНЫМ, ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО МОЛИТЬСЯ ЗА НАШЕГО ПРЕЗИДЕНТА»
— Выйдя из швейцарской тюрьмы со снятыми обвинениями, вы могли остаться на Западе. Но вернулись в Россию.
— Россия — это сердце. В России чувствуешь жизнь. На Западе не чувствовал жизни, ритма. Тут — энергия. Твои корни, твои родители похоронены. Там — нет. Там ты как в общей массе проходишь. Другие интересы, другая ментальность. Говоришь с иностранцем об одном — а он сквозь тебя смотрит. У них даже юмор другой. Все другое. Да, кто-то приживается, в США большая диаспора, существуют как-то. А я не могу. Я в 1998 году вернулся в Россию. Хотя в деле у меня было написано: «швейцарская разведка» (она тогда присутствовала у нас в разных ведомствах и министерствах — да и вообще, в 90-е много иностранных шпионов по всей России было) — так вот, она выявила, что в случае экстрадиции в РФ я должен был быть убит.
— На заре российского капитализма среди ваших современников вообще много интересных людей было. Например, вы Леонида Билунова знали (авторитетный люберецкий бизнесмен, известный как Леня Макинтош, в 90-е занимался банковским бизнесом, ныне живёт в Франции).
— Леонид Федорович Билунов — личность интересная. Я как-то в одном интервью раскритиковал его, так он после той публикации со мной связался, предоставил мне документы. Которые убедили меня в том, что он занимается сейчас во Франции благотворительностью, помогает неимущим, Церкви, большой вклад в реставрацию храмов внес. Наконец документы подтвердили, что он, Билунов, в свое время помогал полиции освобождать заложников, за что награжден орденами от французского правительства. Ну вот, изучив материалы, я пересмотрел свое мнение о нем — в лучшую сторону.
— Это все истории родом из 90-х. А нынешнюю ситуацию вы бы как оценили?
— 20 лет назад пришел новый президент — молодой, деятельный, знающий языки, умеющий говорить. Конечно, на фоне Горбачева с Ельциным были большие надежды на Владимира Владимировича Путина. Он действительно поднял Россию с колен. Стабильность, закон. Однако сегодняшняя ситуация в стране мне не очень нравится — впрочем, как и всем. Но я не возлагаю вину на президента: у него достаточно окружения, которое, можно сказать, подставляет его. Как говорят: «Короля красит свита». Но в данном случае свита ему не соответствует. Я надеюсь на благополучный выход России из этого трудного положения. А нам, православным, остается только молиться за нашего президента.
