На этой неделе громко напомнил о себе вопрос транспортировки российского газа в Европу через Украину. В Берлине состоялись первые «пристрелочные» переговоры между Киевом, Москвой и Брюсселем о судьбе украинского транзита после 2019 года, когда истекает срок действующего контракта. Судя по заявлениям сторон, сделанным после встречи, пора запасаться попкорном: процесс обещает быть долгим и драматичным.
Газ в обмен на отказ
Глава Минэнерго РФ Александр Новак сообщил, что Россия готова восстановить прокачку голубого топлива по газотранспортной системе Украины в объемах 2014 года, если Киев откажется от всех своих финансовых претензий к Газпрому.
По словам министра, компанию устроит как добровольная приостановка ареста ее имущества в европейских странах, так и новое решение арбитражного суда в пользу российского холдинга. Первый вариант «оптимальный с точки зрения сроков», но и второй — также «конструктивный», добавил Новак.
Коммерческий директор «Нафтогаза Украины» Юрий Витренко, в свою очередь, заявил, что компания продолжит принудительное взыскание долга «Газпрома» по решению стокгольмского арбитража.
«Мы будем настаивать на применении европейских правил, которые являются справедливым балансом в отношениях. Также мы будем продолжать принудительное взыскание уже 2,6 миллиарда долларов по решению предыдущего арбитража. И начинаем новый арбитражный процесс с требованием компенсации от занижения тарифа в 2018—2019 годах на 11,6 миллиарда долларов», — написал он на своей странице в Facebook.
В феврале 2018 года Стокгольмский арбитраж обязал «Газпром» выплатить «Нафтогазу» 2,56 млрд долларов за недостаточные объемы транзита в 2009—2017 годах. Однако за два месяца до этого в аналогичном споре о закупках Украиной российского газа ее не стали штрафовать за недобор, мотивируя это резким ухудшением экономического положения дел в стране. Киеву присудили только 2 млрд долларов за уже поставленный газ.
«Газпром» логично посчитал решение несправедливым и сначала попытался оспорить его частично, а в мае потребовал полной отмены на основании лингвистической экспертизы, которая показала, что значительная часть вердикта написана не арбитром, а другим лицом, и это — грубое нарушение арбитражного соглашения. Украина между тем, уже в начале марта объявила, что начинает арест активов российского холдинга.
Дождаться октября
На самом деле, никакого практического результата эти аресты не дают, и «Газпрому» работать совсем не мешают, уверяет ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
«Как только «Нафтогаз» отправляет письмо об аресте в какой-либо суд европейской страны, тут же приходит «Газпром» и показывает постановление шведского суда о приостановке действия решения стокгольмского арбитража. И арест снимается. Такая у них гонка происходит по судам», — поясняет он.
Но прекратить ее украинская компания не может. Во-первых, ей постоянно нужно генерировать какие-то новости о победе над «Газпромом» и над Россией, необходимые в преддверии президентских выборов (весной 2019 года). Во-вторых, если отказаться от этих претензий, руководству компании как минимум придется отдавать премию, которую оно себе выписало по итогам Стокгольмского арбитража. А этого, разумеется, никто не хочет. Поэтому вряд ли «Нафтогаз» пойдет на какие-то компромиссы, полагает эксперт.
«Газпром» тоже будет настаивать на том, что процедура рассмотрения дела была нарушена, и ее надо пересматривать. Так что не исключено, что стороны вообще пойдут на второй круг судебных разбирательств.
Переговоры по транзиту в любом случае продолжатся, уверен Юшков. Минувшая встреча была чисто технической, никаких реальных результатов никто не ждал, но стороны должны были для начала обозначить свои переговорные позиции. Детальные переговоры пройдут уже в октябре.
Пока что позиция Украины выглядит не слишком конструктивной, учитывая, как много значит газовый транзит для бюджета страны. В ее поведении больше политики, нежели трезвых экономических расчетов. К осени, когда станут яснее очертания «Северного потока 2», ситуация может измениться, надеется Юшков. Но до тех пор вряд ли возможен серьезный прогресс в переговорах.
По остаточному принципу
Полностью отказаться от украинского транзита в ближайшем будущем у «Газпрома» все равно не получится. Большая часть обходных маршрутов пока еще строится. Кроме того, совокупные мощности «Северного потока 2» и «Турецкого потока», плюс дозагрузка «Северного потока 1» дадут только 90,5 млрд кубометров, тогда как через Украину в 2017 году прошло 93,5 млрд кубометров газа. То есть, даже весь имеющийся объем поставок в новые трубы не влезет. А ведь прогнозируется еще и рост.
По словам Новака, в следующие 5−10 лет поставки европейским потребителям могут вырасти на 10−15% по сравнению с текущими уровнями. Это дополнительные 17−25 млрд кубометров в год. Именно эти объемы, по словам министра, обсуждались, как один из возможных источников загрузки газотранспортной системы Украины. Настойчивое желание Киева получить деньги здесь и сейчас не оставляет ему шансов даже надеяться на большее.
«Газпром» уже давно подчеркивает, что для него украинский транзит не является приоритетным, и не только из-за политических разногласий. «Северный поток 2» более интересен как транспортный коридор для соединения новой производственной базы на Ямале, которая формируется у «Газпрома», с перспективными рынками Северной Европы, поясняет старший аналитик по нефтегазовому сектору компании «АТОН» Александр Корнилов.
«Вопрос лишь в том, насколько сократятся объемы транзита через Украину. А это вопрос переговоров, вопрос цены, о которой договорятся «Нафтогаз» и «Газпром». Пока это все подвешено в воздухе. Плюс имеет место далеко не самая дружелюбная атмосфера переговоров, и она как раз связана с позицией Украины, достаточно жесткой, в отношении Стокгольмского арбитража и судебных разбирательств», — говорит эксперт.
По его словам, на долгосрочном горизонте «Газпрому», наверное, вообще было бы выгодно отказаться от украинского транзита, поскольку это один из самых дорогих способов доставки газа в Европу. И недаром холдинг так настойчиво реализует обходные проекты.
«Поэтому пока никто полностью от украинского транзита не отказывается, но объемы прокачки сильно будут определяться тарифом на прокачку, который будет предлагать украинская сторона», — замечает аналитик.
Нечего терять
Украинцам просто нечего терять, добавляет Юшков. Новые газопроводы строятся, несмотря на все политические преграды, и уже совершенно очевидно, что полностью сохранить прежний объем транзита не получится.
«Поэтому «Нафтогаз» и не соглашается на уступки по Стокгольмскому арбитражу — там он хоть что-то выиграл, хоть какие-то деньги и хоть какая-то победа. Потому что в остальном он потеряет. Перед Россией не стоит задача сохранения статус-кво, стоит вопрос лишь об условиях сокращенного транзита через Украину с 2020 года», — говорит эксперт.
По его словам, именно поэтому к переговорному процессу подключили европейцев: они здесь играют очень важную роль усмирения желаний украинцев. И при этом как потребители российского газа сами заинтересованы в том, чтобы не было повторения истории 2009 года, когда поставки на некоторое время были просто перекрыты. Но тогда это был российско-украинский конфликт, а теперь Европа несет определенную ответственность за Украину и за ее позицию.
Возможно, жесткая позиция Украины объясняется еще и критическим состоянием ее газотранспортной системы. Понимая, что она вот-вот развалится, Киев пытается выжать из труб все, что возможно, даже не мечтая о будущих доходах.
«Действительно украинский транзитный коридор требует масштабных инвестиций и модернизации. Трубы очень старые. И как «Нафтогаз» планирует эти инвестиции осуществлять — это тоже для всех вопрос. Пока ни о каком партнерстве со стороны европейских копаний не слышно, и о привлечении финансирования тоже», — рассуждает Корнилов.
И это тоже одна из причин, почему Газпром отказывается от украинского транзита в пользу своих новых трубопроводов: они более надежны, и более эффективны с точки зрения экономики. Кроме того, они наносят меньшей вред окружающей среде, чем транзит через устаревшие трубы украинской ГТС, что очень важно для европейских потребителей газа, которые этому вопросу уделяют большое внимание.
