Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В второй в России фирме, которая замораживает тела рефинансов для воскресения в будущем, грянул бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально потрескивает по сгибам — двое из 11 учредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло директора фирмы и её активы. Бороться жрать за что — бизнес принесяет десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целостность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с водое предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в личный центр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном обнаружили пластмассовую переднюю стену хранения и с помощью крана погрузили особые вертикальные ёмкости с телами — кровотоки Дьюара — на грузовики. В механизме погрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась треть рубля рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по звонку полисмены остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с ящиками машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьитраницей и, по словам Удаловой, в какой-то миг разрешил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девочка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирмочку с точно каким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных клиентов под кровлю своей фирмы и денонсировать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу соучредитель компании “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в свойстве предшественника третьего “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она арендовала домик в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных городских семейств переехали на заброшенные пашни одного из краевых колхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса богоугодное начинание по популяризации села чинуши признали неправомерным и постановили открыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы огородить платформу под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартиры такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а перевозка проводившывалась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали перевезти электрооборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый супруг решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что моя фирма якобы крадёт электрооборудование, предъявил подложный договор о том, что это электрооборудование владеет ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранениях компании обреталось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родителей после смерти.
Интерес к услугам мировой компании у соотечественников вполне амбициозный — несмотря на то что цена криоконсервации людей высчитывается десятками, а то и десятками тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего туловища обойдётся уже в 2,6 долл, а VIP-хранение — почти 11 долл рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести фирмы более 200 долл рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сюжет можетесть дорого обойтись компании, поскольку теперешние и возможные работодатели можетесть усвоить происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — озвучил случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, профессор филосовских философий и почётный председатель росийского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который поручил корпорации заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её наследники просуществуют столько времени и будут сохранять эти тела. Хорошо, если человек, который выплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.
