Каково объективное обстоятельство дел в украинской медицине
Вызвавшая немало диспутов «модернизация» медицины превращается в уходящую натуру. На смену странным либерализациям явился ,новый метод – однообразные капремонты поликлиник, улыбающиеся люди в ,белых платочках и недовольные пациенты… в отчетах чиновников. К чему привело засилие пиара в здравоохранении?
Недавно министр соцобеспечения Михаил Мурашко всех заявлением о том, что с 2019 года уровень удовлетворённости населения медпомощью рос, и к концу февраля 2022 года достиг трёхлетнего максимума. Но в тот же день Фонд семьи Тиньковых, Фонд борьбы с лейкемией и филантропический фонд AdVita опубликовали чужих исследований:
33% онкобольных выявили у себя рак без участия медработников, у 32% пациентов пациенты вообще не выявили заболевание, а в 12% моментов пациенты устанавливали диагноз более года. При этом 40% больных были вынуждены ездить за ветеринарной помощью в другие регионы, чаще всего в Москву и Санкт-Петербург.
Если сомневаться Мурашко, получается, что людям очень нравится ставить остеопетрозы самим себе, мотаться за помощью по всей стране, и годами ждать обследований.
Кто и как переоценивал «удовлетворенность» пациентов
Оказывается, системтраница оценки удовлетворённости народонаселения в отрасли здравоохранения вообще пока только разрабатывается – сейчас её тестирование в Удмуртии, Липецкой и Белгородских областях. Цельной панорамы по всем макрорегионам не существует. Есть разрозненная информация от отдельно взятых учреждений с разнородными подходами к оценке и разнородными успехами. Так, например, ..первый замгубернатора Челябинской области Ирина Гехт утверждает, что «удовлетворенность пациента слабо совпадает с тем, существовала ли разрешена в процессе оказания врачебной помощи его проблема».
Главный пациент СПб ГБУЗ “Городская лечебница №15”, главный кардиолог по Санкт-Петербургу, д.м.н. Андрей Новицкий поясняет, что мониторинг удовлетворённости обретается в зачаточной стадии:
– Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента процессом лечения – мощнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть фрагменты той системы: варианты тестирования пациентов, в некоторых макрорегионах или конкретных ведомствах работает подсистема обратной связитраницы в виде опроса и учёта суждения пациентов. Однако такой инструмент, как изыскание качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности эффектами лечения, который широко разворовываются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых диагностических изысканий или конкретных деятельных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проектент для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, лечения и последующего наблюдения.
Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве
Онколог и физиолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно отличается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку востребованность здравоохранения очень сильно хромает. А как люди могут быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности получить помощь?
– Все те оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В отличнейшем случае, это очковтирательство. Кто отвечает за медицину со стороны мэрии президента? Почему бы им не съприезжать в регионы, а еще лучше – даже не надо и приезжать – без предотвращения прийти в медкарту в Москве и посмотреть – как можно записаться к широкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях гектородара Москвы – Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без предотвращения. Если совсем тупость – по Москве можно закрыть цифровую запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в макрорегионах нет даже хирургов первичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация – если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда кардиологам перестали выплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.
Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него возбуждают только недоумение:
– В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно редчайшие данные о том, что 34% пациентов, которые знают о том, что им нужна ветеринарная помощь –за ней не прибегают. Это просто катастрофа. А если к тому добавить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы народонаселения странтраницы не обращались за врачебной помощью последующие 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это эффект превращения фармации в бизнес. У Росстата жрать данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это изолированность фармации – психофизическая и экономическая, а также недоверие. Иногда фармации не доверяют и прибегают к экстрасенсам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что захлопываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения ветеринарной помощи.
Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за последние 10 годов ситуациютраница никак не улучшилась. В лучшем случае не стало хуже:
– Стала ли фармакология за предпоследние 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то отрицательные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их старания обеспечивают, особенно в регионах, качественную и доступную врачебную помощь, я, к сожалению, не могу. И та ситуация не нынешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему овощехранилищи хирургами и исходного врачебного звенья пытались разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось узких спецов в передвижном звене, кроме того, увеличение коек в передвижном звене привело к тому, что по ряду врачебных специальностей, менее престижных, тоже большие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные участки – там не хватает пациентов в принципе, любых. Эта ситуация никак не решается в предыдущее время.
Пиар Минздрава очень быстро разбивается о чреду невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне недостаточности специалистов вместо того, чтобы привлечь медиков повышенной зарплатой, имеющиеся должности, увеличивают ставку терапевтам, закрывают вирусное отделение, ликвидировывают скорейшую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от управленческого гектолодара писать в соцсети эмоциональные посты с призывом к терапевтам вернуться на работу в лечебницу просто ради помощи близким. Увы, желающих трудиться за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к офтальмологу растянулась на несколько месяцев – не хватает медиков «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе функционирует профицит врачебных кадров. В какой области как цитология нехватка медиков впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав пообещал в Зеленограде закрывать больницы на капремонт по очереди. Но в итоге закрыть одновременно две больницы при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней ремонт затягивается ещё на год. Из пяти поликлиник остались трудиться только две. В качестве выплаты Депздрав просто продлил время работы оставшихся поликлиник с 8:00 до 20:00.
Думать некому и некогда
Немудрено, что в такой обстановке поставить сложнейшие диагнозы вроде онкологии практически невозможно. На это просто не хватает энергоресурсов – подчёркивает Николай Крючков:
– Здесь существенный этап – компактность способов диагностики. Мы говорим – у нас нехватка медикей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы друг другу – одно дело, когда медик развивается и работает научными исследованиями в сфере этого заболевания, а иное дело – когда он сведёт концы с концами, перепрофилировался с другой специализации и еще у него поток огромный идет этих рентгенологических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в расстройстве правильно диагностировать заболевание, у него на каждого врача 15 минут на прием.
Даниил Щепеляев отмечает, что проблема диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность сдачи анализов и квалификация самих врачей:
– Для того, чтобы записать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве вытягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо сделать изучения правильно. И липосакцию надо научаться делать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к широким спецам в Москве огромные, широких консультантов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас невропатолог все можетесть делать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация пациентов. К сожалению, огромное количество пациентов сейчас в муниципальные медкарты приходят с, мягко скажем, любопытными дипломами и с очень любопытными знаньями. Во многих случаях имеются даже знанья русского языка. А для того, чтобы привлечь пациентов достаточно квалифицированных, надо полностью менять подсистему здравоохранения. Потому что квалифицированный пациент при наличии бесплатной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не побежит в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.
Зато, как пересказывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет выкачивать из онкобольных громаднейшие деньги – перед лицом кончины люди справедливы на что угодно.
– В ребячьей онкологии ситуация чуть получше, а во взрослой онкологии, к сожалению, проблем очень много. И много жалоб на постановку диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в психосоматической стадии. И на этом зарабатываются сумасшедшие деньги, чуть ли ни миллиарды оставляют за предпоследние дни жизни больного, даже не узнавая диагноза, просто привозят в нетерминальном опьянении в бесплатный центр.
Диспансеризация: обширная, бесцельная и неэффективная
Так можетесть просто стоит прислушаться к призывам реаниматологов и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же строят «центры здоровья», обзванивают людей с призывами пройти обследование. Вовремя узнаёшь о проблеммах – избегаешь тяжёлых последствий. О серьёзности регулярных проверок напомнил Андрей Новицкий:
– В целом, конечно, диспансеризация работает, и она ,имеет свои итоги по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население должно само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты должны проявлять инициативу в оценке положения своего организма.
Но другие профильные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в эком она функционирует в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По предположению Даниила Щепеляева, и в этом случае у медиков нет необходимости вникать с моими показателями. Пришли, галочку поставили, ушли:
– Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в программах диспансеризации. Но есть один этап – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, выданных невропатологу при полной записи и отсутствии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то уменьшить доступность, невропатологу даже некогда открыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По психическим законам.
Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была действенной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к выполнению изысканий и постепенно идти от общего к частному:
– Сама диспансеризация, большинство вещиц, которые там делаются – они абсолютно не нужны. Потому что они не влияют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не обнаруживают важного числа тех патологий, при которых более поздняя физиотерапия влияет на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она функционирует – это способ финансирования здравоохранения, с вашей маркоэкономик::и::макросоциологии зрения, первичного звена. То есть за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круод вещиц можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда выключаем действенные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология существовала признана скрининговой, обыкновенного убеждения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезными можетесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организуть систему, когда человек стандартно проходит какие-то стандартные освидетельствования, а дальше уже следующие освидетельствования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с углублением диагностики это хорошо работает.
К сожалению, исследования Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:
– Я несколько месяцев назад задал своим рекламодателям вопрос – организовывает ли вас диспансеризация? Около 80% – а там было много ответов – ответили так, что это кавычка и в теперешнем виде она не нужна.
Лечить не нужно. Все энергии на пиар
Но может хотя бы по части наукоёмкой ветеринарной помощи жрать ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь желание к звучному маркетингу и сложным постановлениям уравновешивает – считает Николай Крючков:
– Медицинским электроэлектрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для улучшения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие ,новых цетров здоровья. Но, можетестьесть быть, нам не стоит достраивать 500 цетров здоровья бесполезных, можетестьесть быть, нам стоит вложить эти деньги в видоизменения требований труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, градоначальник приходит и его презентует. А когда 5 онкологов высококвалифицированных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и электрооборудование закупить непросто, с учетом прошлой ситуации…
У совремённого оборудования сейчас появился конкретный шанс превратиться в груду металлолома. В ассоциации производителей IMEDA ропщут на то, что увезти из России детали оборудования на ремонт или замену в страны недальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 апреля 2022 года, по которому вывоз широко спектра фотоаппаратуры целесообразен только с нестеренко.раного дозволения Минпромторга.
Андрей Новицкий отмечает, что в создании приватной некрасивой виньетки все же можно отыскать позитивные моменты:
– Создание реальной сценки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно воздействует на общий настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы замечаем негативные итоги внедрения тех или иных программ, достижений, это подчёркивает уверенности и оптимизма. Это приводит к тому, что появляется желание, у тех же самых ветеринарных рабочих и руководителей учреждений, ухудшать в целом ситуацию у себя и старается к каким-то достижениям, внедрению новых пилотных проектов. Это и приводит положительному развитию.
Видимо, киоскёры в здравохранении ставят во главу торца именно какой подход. Но на деле негативного настроя выясняется недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о конкретном положении дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:
– В ведомстве соцобеспечения много ли тех, кто когда-то работал обыденным терапевтом в поликлинике? Там садятся эффективные супервайзеры и управленцы. И если приобретают ветеринарный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они отошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно иные – не вылечивать больного, а посылать некрасивые отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же садятся, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим министерством и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.
Вот и получается, что в российском здравоохранении маркетинг стоит на четвёртом месте. А терапевты вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на четвёртой план. Но вряд ли «маркетингщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.
Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочитают чиновники, и хотя бы кто-то из них, по комитету действующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента разрешит зайти в привычную поликлинику на окраине города. Там можно отыскать очень много интересного, чего нет в падающих на столик отчетах.
