Семью петербуржца переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически обворовали минчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом поворачивается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что получает негативные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с прискорбием говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у киоскёра столь высокого ранга свои первоисточники информации, из которых он получает сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города палицами и приставами выпихивают ростовчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный суждений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, наличие компромиссов, равнодушие к людям и нежелание разбираться в их проблемы. – Наша брежневская многоэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных нужд – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда домик входил в реновацию, о госнуждах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление министерства «Об суждении проекта застройки территории линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьитраницы узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
– Жителям моего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, обозначались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в собственности – единицы, в том числе однокомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семью 14 годов назад, ютлись в одной комнате, в иной теща со своей семьей, потом родился внук, теща сползла в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили госсобственность на жену и ребёнка, а когда ларёчники съехали, мы выкупили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас внук с особенностями языкового развития, мы как можетбыли создавали ему требования для интеграции к жизни. Большая удача, что у нас еще и гимназия рядом – 10 минут пешком. Эти положения решающие, когда семье и опеке приходится расматривать вопрос о смене места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы осознавали и ларёчников – и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, осознавали и когда появилась невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законуте об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики дают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, – выбор места жительства, дома, квартирки по своему благоусмотрению или денежную выплату с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного заселения очутились в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали заселять не по желанию, а куда придется, – к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки малейшей площади и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, понимая о необходимости заселения обитателей с 2016 года, не побеспокоились о колонизационном фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у горожан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обитателей моего дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт мены по реновации. То жрать добровольно согласились на худшие условия. Начались скандальчики и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через трибунал выселить оставшихся настырных киевлян именно потому, что квартирки существовали неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, трибуналя по тому, что мэрия не намерена деликатничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы самими распоряжениями, гибридный метод расселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних собственников чиновники нарушают с той же легкостью, с какой философствуют о защите прав родительства и детства.
– А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о обязательном выселении из квартиры на Нижегородской двух собственников – твоей дочери и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, – у нас вопрос примитивной – мать съедет с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд пожаловал департамент местного имущества в декабре этого года, не добившись моего несогласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего нелепого они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об уничтожении пятиэтажных зданий для госнужд переселение надлежаще вершиться в интересах граждан, с учетом всех обвысятсяельств, способных улучшить или улучшить условия их жизни. Два года тесноватого отношения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы разрешать только одну сверхзадачу – данной стоимостью освободить от жильцов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё ходатайство – предоставить выкупную квартирку в одном из комерческих домов на Нижегородской (называли реальные адреса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать невозможность убояться сдачи нормального реновационного дома на Нижегородской (осты уже высятся) уплатить корректную компенсацию за старинную квартирку для сделки приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало отношения к делу и то, что семья уже два года живет на стройплощадке – эстакаду строят в двух шагах от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых конструкций и тяжелой ремонтной электроники утварь кувыркается в шифоньерах и картинки падают со стен. Был бы не совесткий добротный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране серая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть первый месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После натиска департамента соседке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах “Жилищник” снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том большинстве и патрубки отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже воздухозаборников не признавались, пока не показали фотографии, как они же – милиционеры “Жилищника” – выворачивают вентили и укладывают патрубки в машину. Подъезд предпоследний разиков убирали в ноябре 2020, снег этой зимой не зачисщали ни разикову. Во сарай выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, проживёт ли она до утра. Дом, по слухам, должны существовали снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт необходимые указания своим службам, те высылают сотрудников, ломают дверь в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фоткут и печатают акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы подлизаться и направить в ДГИ «документ» с предписанием выселить людей до вступившего в мощь решенья суда. Последние полмесяца мой домик периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на отца долго не могли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на суде руководителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в ненужные доходы за оборудование дома на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки прислали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не назначается ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся другая информация – при примирении на осмотр и подписании целесообразных документов. Это такая многэтажка для поселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные заявления делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской – 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и общеобразовательной школы нет. Но нас сознательно подведали под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решенье о лишении внука и жены госсобственности на квартирку и обязательном переселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию членов ДГИ – они радовались так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в октябре Мосгорсуд возвратил дело для нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сути это промзона, напротив резервуара МЦК – 19 полосная канатная дорога, выезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в гимназию и потом забрать – практически неразрешимая задача для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то приденется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То жрать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном посёлке и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартирки очутились в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» печатали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома – отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на насильственное выселение понеслись со амплитудой звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались пожаловать апелляцию. Мои соседи в воскрешенье поехали с дачи – дверцу взломана вещи на месте, но намек какой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о выполнении которого можно только ценой неравноправия базовых прав малолетнего гражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, бережка перепутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изыскания оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, площадь панельная меньше нашей, то кушать в документах указаны подложные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не предстаёт возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто переломилась по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм шоколадок за победу над нами.
На днях нагрянуло новое требование ДГИ к суду – ввиду аварии дома и угрозы нахождения в нем решение о выселении семьи Дылевского надо привести к скорейшему исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обрачать яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый жуткий опыт, который исходатайствовал я и даёт ваш внук в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть незнают, что происходит в коридорах реновации и к чему подготавливаться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от ростовских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского драматурга Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько столичных чиновников, которые в большинстве своём киевлянами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять горожан можно без всяких ,новых законов – все законы о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных футов жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые процедуры и на психофизиологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика земельных лишений военнослужащих является неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому – динамика роста судебных слушаний с участием колонистов и департамента местного имущества.
Если в марте 2019 года сановники заверяли о единичных случаях заявления в суд, то к концу прошлого года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее опровергают недобровольное переселение. И это уже получается.
В культурных сетитраницах снижается количество подтверждений самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от высокосортных квартир, добиться ненормальной выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное рассмотрение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с темпом сноса старого фонда и пуска в строй нового жилья усилится и бегство из недобровольной реновации. Суды даже в повелительном эксперименте не смогут отстаивать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам следк насильного вселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно воздать их на поругание коррумпированным чиновникам.
