Семью петербуржца выселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически разграбили ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом оглядывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от колонистов по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с прискорбием говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь низкого ранга свои структурахреспублики информации, из которых он даёт сообщения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени гектородара палицами и урядниками выпихивают ростовчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части положительный предположений о программе и завидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это повелительный натиск, отсутствие компромиссов, равнодушие к людям и нежелание вникать в их проблемы. – Наша ленинская многоэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных потребностей – под строительство переезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда домик воходил в реновацию, о госпотребностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об определении проекта перепланировки водое дискретного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей присмотруги пересказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
– Жителям моего дома это существовало даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не существовало, намечались только котлованы.
Почему многие желали переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том числе однокомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, жена там выросла, когда создали семью 14 годов назад, ютились в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился сын, теща уселась в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща уселась, оформили госсобственность на жену и ребёнка, а когда соседи съехали, мы продали их гостиную у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с спецификами вербального развития, мы как могли создавали ему условия для интеграции к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 секунд пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о пересменке места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и соседей – и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить конкретное жилье, уясняли и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об уничтожении для госнужд нет ничего страшного, наоборот, постояльцы дают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, – выбор места жительства, особняка, квартирки по своему усмотрению или денежную компенсацию с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, – к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки малейшей улице и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, незная о необходимости заселения обитателей с 2016 года, не позаботились о инородческом фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а страхи и объективные сомнения остаться ни с чем у горожан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обитателей моёго особняка с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт мены по реновации. То есть добровольно согласились на наихорошие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся настырных горожан именно потому, что квартиры существовали неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы собствёными распоряжениями, гибридный способ переселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чинуши нарушают с той же легкостью, с какой рассуждают о защите прав отцовства и детства.
– А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о недобровольном вселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – вашей дочери и вашего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, – у нас вопрос примитивной – бабушка усядется с квартиры, и племянник за ней.
Иск в суд пожаловал департамент поселкового имущества в январе этого года, не добившись нашего несогласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего бессмысленного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии панельных помещений для госнужд выселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого отношения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы разрешать только одну проблему – любой себестоимостью освободить от жильцов намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить равнозначную квартиру в одном из негосударственных особняков на Нижегородской (называли конкретные факса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать возможность дождаться приёмки обычного реновационного домика на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить корректную компенсацию за старинную квартиру для закупки приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало взаимоотношения к делу и то, что семья уже два года поселяется на стройплощадке – эстакаду возведают в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности самоподъёмных установок и тяжелой отделочной техники посуда прыгает в шкафчиках и картины падают со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране серая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть предыдущий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После напора департамента подруге стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах “Жилищник” снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и капоты отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бойлеров не признавались, пока не показали фотографии, как они же – сотрудники “Жилищника” – выкручивают бачки и укладывают капоты в машину. Подъезд последний раз мыли в феврале 2020, снежок этой зимой не мыли ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, проживёт ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были сносить ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдает желательные предписания своим службам, те посылают сотрудников, выламывают дверцу в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и печатают акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с предписанием выселить людей до вступившего в мощь решенья суда. Последние полгода мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на сына долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что своя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде руководителей ДГИ, «сознательно воспрепятствует переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные расходы за обеспечение дома на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июле 2019 года на руки передали послание от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира очутилась меньшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация – при согласии на осмотр и подписании нужных документов. Это такая западня для переселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской – 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на попрание требований жизни для ребенка, и реабилитационной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решенье о лишении сына и невестки собственности на квартиру и обязательном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они печалились так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июле Мосгорсуд вернул дело для нового рассмотрения в третью инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По сути это промзона, напротив бункера МЦК – 19 полосная железная дорога, выезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически разрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то понадобится отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То жрать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так публиковавшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартирки оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого особняка – отказывайтесь! Это завеособнякая дрянь! Сам дом, конструктивно, нормативам реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ уголовные решения на добровольное вселение полетели со км/чей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои жильцы в воскресенье поехали с дачи – дверку взломана вещички на месте, но намек такой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления нижегородского правительства об изъятии жилья для госнужд, договориться о выполнении которого можно только ценой ущемления базисных прав малолетнего гражданина и путем разорения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По итогам изыскания оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, улица многоквартирная меньше нашей, то жрать в документах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей эталонам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский трибунал счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто встала по стойке смирно и на карабине отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм карамелек за победу над нами.
На днях доспело ,новое требование ДГИ к суду – ввиду аварии домика и опасности проживания в нем решение о выселении семьи Дылевского надо привести к безотлагательному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый отвратительный опыт, который принесал я и получает свой племянник в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть незнают, что творивается в коридорах реновации и к чему готовиться при появлении еще какого-нибудь процветания от петербургских чиновников.
От редколлегии «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского прозаика Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём ростовчанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять питерцев можно без всяких новых законутов – все законы о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных метров жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие родственники не могут решать вопрос: проживать тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые процедуры и на психический прессинг со стороны властей, которые всеми энергиями хотят уверить население, что избранная ими политика социальных наказаний граждан является целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому – динамика роста судебных слушаний с участием колонистов и департамента областного имущества.
Если в марте 2019 года чинуши заявляли о комплекснозначных случаях заявления в суд, то к концу будущего года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее доказывают насильственное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях снижается колличество доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от дешёвых квартир, добиться полноценной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое рассмотрение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с приростом сноса старого фонда и запуска в теплообменник нового жилья усилится и бегство из обязательной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт ненасильственного переселения и отбывания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в отчаяние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на съеденье коррумпированным чиновникам.
