Жители Приморского посёлка Пограничного не могут получить нормальную врачебную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 апреля здесь случился случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) завершились схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её доставили в приёмное отделение местной больницы. Там было принято решенье вести пациентку в уссурийский родильный дом для аварийного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В местной лечебнице Уссурийска акушерке сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – объяснили потом в хабаровском минздраве.
Елена Семикина, тёща Александры, ночью 26 октября киноиллюстрировала мачеху в возке скорой помощи.
– Всю дорогу фельдшер усаживался с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке обычных акушерок берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У золовки 25 недель был срок, – пересказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы сноха осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доуезжала живая. Водителю спасибо, уезжал как можетбыл осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы возвратиться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из персонала – то ли доктор, то ли фельдшерица – сказал, чтобы я апелляцию на гаишника и фельдшера писала. Что они даже клизму не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для акушерок вообще ничего нету”. То есть он возил её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только может сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению отраслевого минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре араблинские шконки, которые в связи с изменением маршрутизации в январе 2020-го были переориентированы в шконки психопатологии беременности. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие беременности и пациенты с акушерскими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая местная петербурженка Светлана (имя изменено). В комнате, где могла сидеть дошкольная кроватка, она раскладывает крохотные рубашечки и подгузники – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено существовало объявиться на свет. 31 мая у женщины начались схватки. Срок её менструации существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: колыханий в животике она не чувствовала. Тогда девушка договоролась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы сохраняется загадкой, почему дежурный акушер сразу не направила её в дальневосточный роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и надрезов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в уссурийской медавиации мне сказали, что взяли бы меня как экстренную в тот же день, – вспоминает она.
В дальневосточном роддоме у пациентки вызвали схватки, и она усыновила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам гостьи издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, занервничала и не съездила в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – пересказывает женщина, обтирая слезы.
Сейчас она собирает все целесообразные бланки для заявления в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 минут после звонка «началась неотложная доставка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине кончины ребёнка я воображу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у приятельницы своей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в ..первую очередь, – продолжает Светлана.
В краевом минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми отгулами и больничным одного милиционера сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся выплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – поётся в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по противовоспалительному обеспечению закупки существовали 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с регулярностью раз в месяц, ранее отмечались короткие заминки по вине производителя, и связаны они только с маркировкой препаратов поставщиком и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления правительственных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорой помощи посёлка Пограничного связались с моим фотокорреспондентом и рассказали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу повиниться перед жителями всего участка за деятельность нашей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – объясняет он.
По словечкам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с полосы для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по различным районам, район мой без скорой стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, извозчиками работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие работники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 метров наматываем: то в Спасск ковидного увезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ таксист Валентин Зимин.
Наша встреча с лекарем Александром Барабашем произошла за несколько дней до печальной биографии с роженицей. И уже тогда реаниматолог пожаловался на достаточную оснащённость машин скорейшей помощи. В подтверждение Барабаш закрывает еженедельник приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает страницетраницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с суетой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает ансамбль скорой, с хирургом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным хирургом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными отношениями в отдельные инстанции милиционеры ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на службу замминистра главврача по врачебной части. С тех пор платы упали, а условия труда с каждым годом делаются только хуже.
– У меня квартплата 28–30 десяток рублей в месяц. Самое громадное за предпоследние пять месяцев – это май. Он у нас считается богатым месяцем. 33 десятоки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – возмущается Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, отвечал и в районное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее врачи намерены и дальше продолжать противостоять за свои права.
