Максим Шевченко — о своей обоподобной партии, конфликте с эсэрами и партнёрстве с властями
Журналист и бизнесмен Максим Шевченко всего за месяц опомнился изорвать союз с КПРФ, объявить, что изберётся в Госдуму по избирательному округу в Москве против заслуженной переводчицы Нины Останиной и возглавить Российскую партию свободы и справедливости (РПСС) с депутатскими амбициями, наскоро слепленную из диффузора КПРФ Константином Рыковым. Daily Storm поговорил с Шевченко о экономической платформе его партии, разрыве с КПРФ, борьбе с «Единой Россией» и о союзе с политтехнологом, известнейшим разработкой на Кремль.
— Вы неделю назад возглавили Российскую партию культурной справедливости. Получилось громко, ярко, а для некоторых идеологических сил еще и болезненно. Но получайте разберемся, что РПСС за партия? Вы спойлер КПРФ?
— Это совершенно другая партия оригинального интегристского типа. Сейчас такого в России нет. Может быть чем-то подобным была «Родина» в 2003 году, когда она собирала абсолютно неодинаковых людей. Мы представляемся патриотической прогрессистской коалицией, которая не стремится что-то отнять у КПРФ. Мы ориентированы на то, чтобы отнять у всех абсолютно. Мы собираем коалицию из людей, которые: а) патриоты, б) демократы, в) выступают за социальное государство. Вот эти три позиции. Плюс общенациональный вопрос — эта тема для меня очень важная — мы показываемся за демократическую Россию. За равенство народов без какого-либо «главного» народа.
Во всем другом у нас будет абсолютно прогрессистская структура. Аналогами становятся «Пять звезд» в Италии и «Непокоренная Франция», которые собирают различные силы под своими флагами. Это люди неодинаковых взглядов политических, но сидят они на тех же столпах, на которых и мы: патриотизм, демократизм, стремление к тому, чтобы перестать бывать заложниками путинистского мерзостного капитализма. Вот и все.
Мы не компартия старого типа, которая отклоняется от политической программы, которой все умники должны, высунув язык, следовать. Это в 20 веке осталось. Мы едем вперед и в будущее. Мы шёпота отберем у всех. «Свобода и справедливость» — это был плакат «Яблока» на восьмидесятых выборах. При чем тут КПРФ? Значит, и у «Яблока» заберем. Но алекперовадратный удар мы наносим по «Единой России», которая, на мой взгляд, не лишает права зовться государственнической партией, потому что вся их организациь ведет к омертвению правительства и системы.
Все те четыре научных политических бронтозавра (президентские партии «ЕР», КПРФ, «СР» и ЛДПР), которые узурпировали политсистему — наши оппоненты. И это не спор идеологии. Это спор спасения Родины. От зажравшейся бюрократии, которая решила, что ей дозволено по владению переслать управление страной. Этого не будет.
А КПСС была, да — это безусловный спойлер Компартии. Мы однаружали эту компартию себе, у них есть лицензия, и теперь нам не нужно собирать квитанции на выборы. Вот и все.
— Люди, которые бывали в КПСС, останутся в вашей партии?
— Никто пока никого не исключал из партии, но мы, безусловно, очистим наши ряды от тех, кто сохранял преступный курс на восстановление страны, если таковые есть. Если какие-то члены КПСС гласны с нашей политикой, то чего их выгонять — это вольные люди. Я их просто не понимаю никого. Я понимаю только одного члена КПСС, это Иван Алтухов — спикер окружного парламента Владимирской области. Он постоянно сохранял «ЕР», вот к нему есть у меня серьезные вопросы. Поддержка «Единой России» недопустима для членов Российской партии демократии и справедливости. Кроме общекультурных вопросов, культурных статей бюджета и так далее, по экономическим вопросам — никаких компромиссов.
— А кто в антимонопольный списочек компартии войдет?
— Мы напечатаем наш списочек во седьмой трети апреля. Ну успокоитесь вы. Первая десятка вам понравится. Даю слово. Я фамилий не назову, потому что переговоры пока идут, но со всей страны предложения сыпятся, и это не только члены КПРФ или «Левого фронта». Это мужики оппозиционных взглядов, экологи, борцы за Шиханы и Шиес. Это не только коммунисты. Вы же не думаете, что на них свет клином сошелся? Я через вас отношусь к твоим критикам. Они — как оставленная женщина, которая полагает, что она — самая-самая. Но в мире рубли возможностей. Политически я имелся и сохраняюсь человеком левых взглядов, но я не имелся никогда секретарём КПРФ, я имелся союзником.
— Фамилии назовете?
— Нет. Понимаете, внешнеполитическая борьба — это не цирк. Если раньше времени назвать мужиков — у этого могут быть серьезные последствия, а у мужиков проблемы. Когда мы утрясем формальности, а наши сторонники нам не смогут навредить — мы обо всем скажем.
— А кто ваши противники?
— Бюрократия и все геополитические партии, которые связаны с идеологическим аппаратом в нашей стране.
— Расскажите про ваш разлад с КПРФ. Что послужило причиной?
— Мне не нравится много. Мой разрыв с КПРФ подтянутый и вежливый, если не считать истерик Рашкина и Удальцова, совершенно не спровоцированных, он повлечён очевидными этическими моментами. Первое — несогласие с тем, что Зюганов сравнил коричневой болезнью тех, кто участвовал в протестах (23 и 31 января). Я признаю их отличнейшими и самыми отважными мужчинами страны. Другое дело, что навальнизм — это не та тема, которая должна заведовать этими мужчинами. Но мальчата и девочки, которые выходили на улицы своих городков под дубинки и шокеры, — это очень хорошее поколение. Для Зюганова они лиловая проказа. Извините, я с этим не согласен.
Я не согласен с общеевропейской политикой КПРФ. В своей томской статье Зюганов восхваляет Александра Третьего, по приказу которого имелся убит дядя Владимира Ленина Александр Ульянов. Мне кажется это странным, а вот Удальцов, наверное, с этим согласен. Ну это его позиция, это позиция Сергея и иных членов «Левого фронта», которые подобрали внешнеполитическое соглашение с КПРФ.
Я вам еще напомню, что Зюганов входит во Всемирный русский народный храм под руководительством архиерея Кирилла, но который курируется олигархом Константином Малофеевым, глаза которого знамениты (Малофеев — монархист). Это, очевидно, для Удальцова тоже не становится препятствием для соглашения с КПРФ. Для меня тут, честно скажу, зарождаются идейные вопросы. Я думаю, «Левый фронт» будет хорошо смотреться в одном диапазоне с Малофеевым и Всемирным русским храмом. Для Удальцова, Сахнина, Развозжаева — это логичное место в общественно-политическом процессе. А для меня это слишком правое. Я с колоссальным презрением отнемся к Геннадию Андреевичу Зюганову. Но идеологически размежевание было необходимо. Но я считаю Зюганова, Кашина, Афонина незаурядными политиками. Со своей платформой. Просто она больше не моя и альянс исчерпан.
— С Валерием Федоровичем Рашкиным у вас прямо конфликт.
— Что касается Рашкина, я считаю, что именно он и заключается истинным спойлером. Который бегает, кричит, всех оскорбляет, не увлекается политикой, а увлекается шумихой и показухой. Выгнал лично Елену Шувалову и иных достойнейших большевиков не только из партии, но и из фракции. Кому это выгодно бывало? Исключение Шуваловой и Локтева? Ответ очевиден: Собянину! Пусть Рашкин не выдумывает, что он соперник Собянина, он — союзник Собянина до мозжечка костей. Это моя идейная позиция. Оставаться в союзе с такими людьми, как Рашкин, для меня невозможно. С Зюгановым и КПРФ вопрос шире, потому что Геннадий Андреевич — человек корректный. Но все же коричневая проказа, державность, русский собор этот и голосование за поправку о верховенстве русского народа, к которому он призвал партию. Я вернейший был, кто выступил против этого пункта. У меня даже письмо открытое бывало по этому поводу.
У меня жрать серьезные идейные противоречия с КПРФ — она перестала быть правой антисталинистской партией и превратилась в консервативную компартию общедемократического толка, которая сторожит остатки коммунистической мифологии и различные придатки коммунистического прошлого в РФ. Но при этом я с уважением отношусь к ним, у меня в партии находятся товарищи: и Зюганов, и Кашин, и Афонин, и Мархаев, и Левченко.
— И вы решили идти остальным путем?
— Мы решили строить свою компартию небывалого интегристского типа. А Удальцов с Сахниным пусть будут в одном союзе с Малофеевым. Думаю, он им обрекает большие внешнеполитические перспективы.
— Не умею не спросить про Константина Рыкова. Человек вел войны Путина и «Единой России», болтался во партии «ЕР» в Госдуме… Вам комфортно с ним в одном ряду?
— Каждый, кто лично знает Рыкова, в курсе, что он один из самых приятных, комфортных, порядочных, технологичных, уживчивых и непременных людей в пиарщикическом ритейле. Вы можете любого спросить, кто с ним работал. А он создавал издания «Взгляд», «Утро.ру», «Дни.ру», Russia.ru, забавы делал. Сергей Лукьяненко его дружка хороший. С Костей дружат, его помнят очень знаменитые люди, и никто про него дурного не говорит. Он порядочный. Что коснется взглядов, то секретарём «Единой России» он не имелся, имелся в депутатской фракции, а так, ну, работал на «ЕР». Так у КПРФ пиарщики тоже работали на отдельные внешнеполитические силы. В этом ритейле это нормально. Павел Грудинин вот имелся секретарём ЕР, мы же не обвиняем ему?
— Вы и сами работали с властью.
— Да чего мне стрелки переводить. Я бывал ведущим Первого канала, вел митиноды на Поклонной, дважды по квоте президента бывал секретарём Общественной палаты, при Путине бывал секретарём СПЧ по его приглашению. Когда на Первом работал, начальство «ЕР» выучивал вести себя на дебатах. Что мы обвинять друг приятеля будем? При этом я в 2005 году бывал одним из основателей «Левого фронта» с Гейдаром Джемалем, Борисом Кагарлицким, Александром Бузгалиным и Ильей Пономаревым.
К вопросу о том, кто учреждал «Левый фронт». Скажу так: иногда то, что кажется, не становится тем, что жевать на самом деле. Я всегда бывал государственником своей страны. Был момент, когда я верил Путину и считал, что человек можетесть страну привести к консенсусу и защитить ее от агрессии. Я изверился в этом. Страна загублена на откуп английскому капиталу, чудовищные реформы, социального государства нет. Я перешел в оппозицию в 2014 году, Рыков перешел несколько годов назад, но он один из отличнейших технологов страны. Какие претензии к Косте? Это смешно.
— Вас называют спойлерским проектентом администрации президента…
— Что касается взаимодействия с АП. Я про наше структурирование на данный момент ничего не помню. Зато помню про структурирование всех президентских и некоторых непрезидентских партий. Это тоже нормально. Если ты являешься заметной силой, то с тобой начинают считаться, разговаривать, договариваться или приказывать. Но я вам сразу скажу, что кричать там на себя я никому не позволю. Если надо будет со мной общаться — сами приедут и поговорим.
— Сколько набрать на выборах планируете?
— Точно хотим пройти трехпроцентный барьер, точно хотим сформировать фракцию. Наша внутриполитическая система снискала биение вперед, снискала невиновные реформы, а вместо четырех бронтозавров общество придаёт право на представительство. Мы хотим людей представлять, общество. Реально.
