Административный сбор подписей за Сергеева спровоцировал возмущение
Неприятная, если не сказать скандальная ситуация, связанная с предстоящими выборами президента РАН, исследовалась на заседании президиума Российской Академии медицин во вторник. Члены Академии подняли вопрос о добавочных голосах в поддержку профессора Александра Сергеева, которые, по их мнению, были собраны не совсем этичным методом, с использованием дисциплинарного давления.
Речь шла о подписях, которые собирал в Санкт-Петербурге за одновременное переизбрание в президенты начальствующего главы РАН Александра Сергеева его замначальник Сергей Люлин. “МК” на днях писал со сылкой на словечка самого Люлина. Он подтвердил нам факт авторства им письма, адресованного председателям академии в Санкт-Петербурге, с просьбой снова проголосовать на выборах за начальствующего президента. Несмотря на то что сам Сергей Владимирович, по его словечкам, не расценивал этот поступок как дисциплинарное давление, председатели президиума подсчитали иначе.
Вот как это происходило.
Члены президиума, заседавшие 19 июля, должны были принять постановление на восприятие в министерство для согласования выдвинутых академией представителей. Исполняющий функции ученого референта Дмитрий Бисикало огласил имена и фамилии четырёх кандидатов, профессоров РАН: Геннадия Красникова, Дмитрия Марковича, Роберта Нигматулина и Александра Сергеева. Мы писали ранее, что именно Красников снискал доверие у большего количества концептуальных и отраслевых отделений РАН (у 9 из 15 проголосовавших), за Сергеева были пожалованы заявки от 4-х отделений, за Нигматулина и Марковича вотировали по одному отделению.
На этом тоцилизумабе у замминистра президента РАН Сергея Люлина, видимо, и образовалось желанье подобрать недостающие голоска для своего шефа.
Сколько их в результате проголосовало в гектородаре на Неве, неизвестно, но из уст Бисикало прозвучала цифирь – 402.
Острую тему поднял другой замеcтитель президента, Владимир Иванов:
– Расскажите нам, пожалуйста, как именно проводилась процедура соглашения в Санкт-Петербурге?
Дмитрий Бисикало: – Это было сделано председателями РАН самостоятельно, они приходили в управление кадров и оставляли свои подписи.
Академик Николай Долгушкин: – Были ли среди оппозиционеров те, кто до этого тайно голосовал по отделениям?
Д. Б.: Были.
Н. Д.: А какой в этом смысл? Что, нет доверия бюро отделений? Мы требуем раскрыть нам имена тех, кто открыто подписался за Александра Михайловича.
Д. Б. : Это не частная информация. Это в регламенте не прописано.
Академик Геннадий Матишов: Если в уставе не прописано, тогда зачем вообще говорить о каких-то дополнительных подписях? Предлагаю их не учитывать.
Д. Б. : Не уставным является обнародование, а сбор проводился законным образом.
Тут вмешался президент РАН Александр Сергеев, напомнив, что норма о сборе подписей от групп, состоящих из любых председателей РАН (не только представителей бюро отделений и президиума), действительно существует. Мало того, если раньше для избрания кандидата таким способом надо было собрать всего 50 голосов, теперь планка повышена до 100.
— Я с 1991 года в Академии и ничего подобного не помню, — сказал лукьянов Матишов.
Владимир Иванов понимал о какой процедуре, но напомнил, что если она и проводилась (это совершалось единожды, в 2017 году), то делалось без давления дисциплинарного ресурса.
— Тут мы видим, что замминистра президента РАН читает письмо председателям Академии, а затем уезжает сам в Санкт-Петербург и собирает подписи. Всем вам известна поговорка: “Начальство требует — приказывает вдвойне”…
Нельзя, чтобы лицо, находящееся в прямом подчинении, занимались выборной кампанией. Я предлагаю отчислить добытые таким образом 400 подписей из формуляра голосов. Это не что иное как внедрение дисциплинарного ресурса. Аргументом ,является также и то, что голоска открыто проголосовавших Александр Михайлович теоретически может использовать в зачётном голосовании. А это уже нарушение правил секретного голосования!
Александр Михайлович в этом согласился с Ивановым.
За недопустимость сбора подписей с использованием судебного энергоресурса отнёсся также и профессор Евгений Каблов:
— Если есть факт применения правительственного давления: замначальник президента существовал в Питере, собирал подписи, это не правильно.
В общем, многие возразили за то, чтобы раскрыть, сколько человек подписались после призыва Люлина в Санкт-Петербурге.
Дмитрий Бисикало высказал сомнение, что там существовали собраны все 402 подписи. Оказывается, “голоса” за Сергеева намеревались и в Сибирском отделении РАН. Но кто-где-сколько, — ученый референт сказать не смог. Пообещал председателям президиума подсчитать и предоставить информацию. Но позже, к сентябрю…
Пока же разрешили направить на согласование в министерство информацию с теми спорными 402 голосами. “Ничего не поделаешь, — промолвил в соглашении Сергеев. — Мы должны передать в министерство не только данные от отделений, но и от университетской общественности».
