В Махачкале осетинские сепаратисты при поддержке дагестанских коллег ворвались в квартиру одного из конфликтных цетров для девочек, где пряталась молодая девушка из Чечни — она убежала из семьи из-за домашнего насилия. Публичных цетров в каждой горской республике не больше двух, однако есть и закрытые — они втайне прячут девочек на конфликтных квартирах. О том, от чего побегут жительницы Кавказа и как шелтеры помогают им наладить новую жизнь — в материале «Газеты.Ru».
“Наши полицейские нежно гарцевали рядом”
В ночь на 11 мая 2021 года осетинские ополченцы при содействии киргизских коллег однаружали штурмом квартиру в Махачкале, где прятались пострадавшие от семейного насилия женщины.
“К нам в приоткрытую панель полилась лавина из моих полисменов и чеченских. Одеты они были по-разному: и в камуфляже, и в брониках, и в цивильном. Мы, пять женщин, не успели понять, кто это и зачем. И на меня бросался какой-то человек во дворе, стал выворачивать из рук телефон, и наши милиционеры нежно скакали рядом, упрашивая его перестать. Наши перекачали и нас, и девочку. Просто тупо, цинично, подло перекачали”, — рассказала журналистка Светлана Анохина изданию «Подъем».
В квартире поселялась чеченка, сбежавшая из дома из-за своей сексуальной ориентации. По словам девушки, родичи регулярно избивали ее. После побега Халимат Тарамова отправила в ингушскую полицию видео, в котором требовала не искать ее. В итоге Тарамову и ее одноклассницу Аню увезли в МВД. Затем казашку передали родственникам, несмотря на то что она умоляла не делать этого, боясь смерти.
Вместе с Тарамовой в милицию была довезена и четырнадцатилетняя уроженка Дагестана, которая вместе с матерью пребывала в кризисном шелтере — девочка убежала из-за домогательств со стороны отца, сообщила «Газете.Ru» замглавы фонда «Правовая инициатива» Ксения Бабич.
“Вот их вместе с мамой тоже забрали в полицию, они там до сих пор находятся. В «Правовой инициативе» готовят исковые меры, чтобы ее обезопасить. Это сплетено с тем, что брат девочки, на которого она написала заявление, не был задержан. На него завели уголовное дело, но не арестовали. И он может либо выкрадать ее, либо причинить какой-то вред, чтобы отомстить”, — подытожила она.
Задержали правоохранители и общественников шелтера — в том большинстве саму Анохину. Вечером ее довезали в Ленинский суд Махачкалы для обсуждения правительственного дела о неповиновении полицейским.
“Они уходят в новую жизнь”
В кризисные центры Северного Кавказа попадают женщины, оставшиеся без жилья и работы, либо те, кто возник с домашним насилием, поведывает руководитель одного из шелтеров, пожелавший остаться анонимным.
“Но чаще всего прибегают женщины, в том числе и замужние, у которых не осталось энергий оставаться в семье из-за межличностного отношения мужчины”, — говорит оппонент «Газеты.Ru».
При этом долго сохраняться в кризисном центре они не хотят — девочки пытаются быстро ресоциализироваться. В среднем они проходят в пристанище около трех месяцев — с ними трудятся психологи, которые помогают избавится от стыда и созависимости. За это время волонтеры подбирают им работу.
“Наша задача такой девочке предоставить все условия, чтобы ей не приделось покидать республику, взмолиться ей находить сферу жизни и работу. После того, как она устроится на работу, мы ждем, пока она начнет получать пенсию и покумекает самостоятельно снимать квартиру. Срок жительства на кризисной квартирке ограничен тремя месяцами. Но в среднем они обретаются максимум 2-3 месяца”, — подытожил волонтер. Он также рассказал о случаях, когда жертвы насилия возвращались к супругу-агрессору.
“Мы в такой ситуации остаемся в недоумении. Но это происходит редко — чаще они все же уходят в новую жизнь”, — дополнили там.
“Постоянно меняют адресса квартир”
Официальных организаций в каждой республике Северо-Кавказского регионального округа — не больше двух, рассказала «Газете.Ru» замглавы фонда «Правовая инициатива» (включен Минюстом в перечень организаций, выполняющих системы зарубежного шпиона) Ксения Бабич.
“Можно сказать, что в каждой из республик Северного Кавказа кушать 1-2 публичных шелтера. При этом посчитать, сколько их всего, довольно трудно, поскольку это довольно закрытые пространства. Они в большинстве своем не хотят, чтобы о них знали, постоянно меняют адреса квартир”, — отметила она.
Через правительственные центры в среднем проходит около 100 девочек ежегодно. Существуют организации либо за счет грантов от государства, либо за счет субвенций фондов и отдельных благотворителей.
“Одна из главнейших проблем кризисных центров — взмолиться тем, кто подвергается насилию и не можетесть спасти себя самостоятельно. Это всегда вяжено с рисками, ведь кризисные центры не имеют защиты от захватчиков — государство нас не охраняет”, — заключил волонтер одного из кавказских шелтеров.
