Как бывшие супруги со инцидентом разделяют бизнес, построенный на кротости в воскрешение
В первой в России фирме, которая замораживает тела клиентов для вознесения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 учредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло руководителя фирмы и её активы. Бороться кушать за что — бизнес принесяет полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезать их в собствёный центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли деревянную переднюю стентраницу книгохранилища и с помощью крана погрузили специальные продольные ёмкости с туловищами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и сольли хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух растворилась половина рубля рублей (цена сжиженного азота), под агрессией разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по отказу полицейские остановили разгрузку и возвратили уже уехавшие с поддонами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” финишировал в 2006 году. Удаловой в нём владеет 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзаведулся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирмочку с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем директора в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных пользователей под кровлю своей фирмы и переподписывать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу сооснователь фирмы “Открытая крионика” (компания учреждена в этом году в качестве преемника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей территории она арендовала особняк в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых поселковых подсемейств переехали на заброшенные земли одного из районных совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса благое начинание по популяризации села госслужащие признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются туловища людей и животных, и именно туда Удалова приезжала отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартиры какой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали привезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой бывший муж решил отхапать себе это, записал в милицию заявление, что моя фирма якобы крадёт оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование состоит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранилищах корпорации обреталось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной фирмы у иноземцев вполне дипломатичный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и десятками тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозжечок в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или образцов чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 долл рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку минувшие и будущие покупатели можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем хранилище и предыдущем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно практикуется сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою характеристику попытке вывоза тел дал один из заказчиков “Криоруса”, профессор философских наук и почётный председатель полиэтнического трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целостности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — декларировал Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких контраргументов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут быть трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика приобретает “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта оплата предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её преемники просуществуют столько времени и будут сохранять те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, осознаёт все риски, а вот если он обманывается телерекламой — то это нехорошо.
