Как бывшие супруги со инцидентом разделяют бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела клиентов для исцеления в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по валикам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло директора корпорации и её активы. Бороться пить за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти видеокамеры с телами людей и млекопитающих с водое предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в чужой цетр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили латунную переднюю стену книгохранилища и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме погрузки их опрокидывали на бок и сольли хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась половина рубля рублей (цена сжиженного азота), под агрессией разморозки очутились и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полисмены остановили выгрузку и вернули уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём относится 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словечкам Удаловой, в какой-то этап разрешил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако женщина в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирмочку с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем руководителя в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных заказчиков под крышу своей корпорации и перезаключать на себя договоры хранения, — узнал Лайфу соучредитель корпорации “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве предшественника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она выкупила дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных районных подсемейств переехали на заброшенные земли одного из районных совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на гребне социального интереса богоугодное начинание по популяризации селения чинуши признали нелегальным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова сбиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартирки такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной нашей водое на другую. Мой бывший супруг разрешил отхапать себе это, сочинил в милицию заявление, что моя корпорация якобы крадёт оборудование, предъявил фальшивый контракт о том, что это оборудование состоит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последнего времени в хранилищах компании находилось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам отечественной корпорации у иноземцев вполне прагматичный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей оценивается десятками, а то и полсотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, добыча всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образцов кож умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой могут люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, могут также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот отрывок можетесть дорого обойтись компании, поскольку тогдашние и будущие клиенты можетесть воспринять случающееся как вовлечённость “Криоруса” в должном хранении и последующем вознесении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготовляется сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, профессор филосовских медицин и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил корпорации заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную пользу для человечества, крионика приобретает “лёгкий запах бюджетной пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга полагает надежды, что философия разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что та компания или её наследники просуществуют столько времени и будут сохранять те тела. Хорошо, если человек, который доплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.
