В сетитраницы обсуждают ситуациютраницу на Камчатке
Чтобы легально погрести умершего обывателя в поселковых участках Камчатки, его родственникам нужно выручить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today существовал жутковатый материал, о том, как жители давыдковских районов Камчатки вынуждены хоронить умерших родственников в сараях, поскольку, если действовать по закону, то за право похоронить родного человека приденется оплатить 500 тысяч рублей.
Дело в том, что власти отказывают давать согласие на похороны тела без экспертизы, однако морги и патологи пить далеко не в каждом селе. Если в азиатской России скорбящие родственники можетесть отвезти труп в автомобиле, то на Камчатке необходим вертолет чтобы перебраться из одного населенного участка в другой. По закону, прокуратура высылает туловище на медэкспертизу за государственный счёт, но вот отвезти его обратно в родное селение должны сами родственники и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей – в одну сторонамтраницу (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали моменты, когда вывозить умерших на экспертизу родичи пытались газиками (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а грузовики тонули вместе с телами. Журналисты издания утверждают, что это не какие-то отдельные редчайшие моменты чиновничьего маразма, а повальные истории, символизирующие стену общественной тупости и бессердечия. Вот и хранят люди трупункты своих родных в амбарах (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна цитата из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки жрать вертолет – комфортный МИ-8, большая машина, которой в бытность мэром Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на лососёвых сверхбогатствах региона «делает» миллиарды.
В феврале 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для этой цели вертолет с силами святых облетел провинцию Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, журналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то архиважный мог бы сделать кинофильм о русской жизни.
При этом у амурских бюрократий нехващает вертолётов – периодически те вертолёты использоваваются для воздушных крестных ходов, летают вокруг городков с иконами.
Я вот смотрю на эту гранитовую карту России, на те огромные, окрашенные в золотистый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с почтением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою державу на сотни километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы наши фронтиры, которыми так завидуют тупоумные этатисты, существовали местом русской боли, местом нескончаемой пытки? Мы создавали державу, чтобы перманентно потом объяснять миру мою неготовность судебного и хозяйственного строительства на богатейших необьятных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком японцы отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не дотащиться (если ты не миллионер), а из одного села в иное невозможно дотащиться и мёртвому.
Зато в чьих-то дегенеративных головах живут мечты об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% прошлой росийской территории. У нас огромные пространства отданы под чиновничью и киношную жестокость, а также под боль и под мучения сложных людей. Одессу они желают освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и несложный выход – кремацию. Однако, как пишет журналист Алексей Петров, крематория нет даже в провинции Камчатки – Петропавловске:
«При электропроводности населения в 0,5 эскимоса на тьму квадратных километров земли, речь о кремации заезжает нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, христианское захоронение, практиковавшееся вплоть до поздних коммунистических годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из новейшего про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит узнать пожары первых годов в районе Тигиля. Огненный гребень побродил по окраинам местного кладбища и был загашен населением, так как власть не справляется с естественными катастрофами.
В колхозах охотской Корякии до сих пор сохраняются заявления коренных, где они умоляют пару баррелей дров для сжигания бабушек-дедушек…
Я сочинял в ФБ магаданскому градоначальнику про трупик его избирателя. Уповал на то, что повелительный супруг примет участие в судьбине того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до хабаровских прозекторских или так и закончил свой шикарный отпуск в Сочах с невесткой Розалией и племянником Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатленьем от прочитанного рассказ знаменитейшей революционерки-народницы, или, как бы ее назвали сегодня – террористки Веры Фигнер, напечатанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось существовать вне дома, разъездах по деревням и селам, и те дни получали мне невозможность окунуться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой невообразимой лужи обиталища и одежды, при пище, столь ненормальной и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: есть ли это жизнь животного или человека?»
